— Редко. Навещают и проверяют, живы ли мы еще в нашем захолустье. Не хочу задерживать вас. Поднимемся ко мне.

Оказавшись в кабинете хозяина дома, Фридрих достал из принесенного кейса какие-то документы.

— Женщина ваша просто красавица, — сказал он одобрительно, просматривая бумаги. — Послушайте, мы с вами давно не виделись! Вы, друг мой, выглядите совсем больным…

— Если бы я был здоров, пригласил бы я вас к себе для того, чтобы поговорить по поводу завещания?

Фридрих обреченно покачал головой и сел в одно из кресел.

— Все бы вам шутить, — проговорил он неодобрительно.

— Я уже дошутился, — ответил Константин. — Теперь те бумаги, которые вы держите в руках, приобрели для меня более реальный смысл.

Адвокат повел бровью.

— Что это значит?

— У меня аденома гипофиза. Вероятно, злокачественная.

— А я ведь говорил вам, что вы тащите на себе слишком много! Но не волнуйтесь раньше времени. Насколько мне известно, аденомы часто оказываются доброкачественными, и люди живут с ними очень долго. — Он улыбнулся. — Может, врачи ошиблись, и это вовсе не аденома, а просто ваш мозг, не выдержав нагрузки, решил отрастить себе дополнительную часть? Резервную, на всякий случай?

Константин взял со стола паркер.

— Меня и так считают научным феноменом, Фридрих. Вы хотите, чтобы на мне начали ставить опыты?

— Что вы, никаких опытов! Феномен — он на то и феномен, чтобы его изучали без каких бы то ни было грубых вмешательств. Итак, какие изменения вы хотите внести в завещание?

… Берта уже отправилась спать, а Лия сидела на кухне и продолжала вязать в свете лампы. Рядом с ней стоял недопитый стакан с глинтвейном.

— Юридические проблемы решены? — спросила она, глянув на Константина.

— Да. Теперь самое время отправляться спать. Завтра нужно выйти на работу. Мои выходные затянулись.

— Не соблазняй меня, — ответила Лия. — Я должна довязать еще пару рядов.

— Хорошо, — согласился Константин. — Тогда я успею выпить еще глинтвейна. Надеюсь, у меня завтра не будет похмелья?