— Меня не волнует, чем он занимается, — сказал Боаз. — Я должен с ним поговорить.

— Если хочешь получить на орехи — милости прошу, — закивала Габриэль. — Только тебе следует знать, что пришел он в отвратительном настроении. Думаю, я не должна объяснять, что это значит.

Майор Толедано поймал себя на мысли, что взвешивает все «за» и «против», связанные с идеей зайти к Константину позже.

— Подожди немного, — предложила Габриэль, видя замешательство гостя.

— Ты думаешь, я слоняюсь по коридору в поисках подходящего занятия?

— Я вижу, тебе не терпится. Ну, смотри. Если после этого он будет высказывать очередную порцию комплиментов мне, пеняй на себя.

… Обыкновенно открытые жалюзи на окнах в кабинете Константина на этот раз были приспущены, и в комнате царил приятный полумрак. Капитан Землянских сидел в кресле у стола, повернувшись спиной к двери, и на самом деле слушал музыку. Майор Толедано не считал себя знатоком классики, а поэтому не смог определить, чьему перу принадлежит данное произведение.

— Не стойте на пороге, майор, — сказал ему Константин, не оборачиваясь. — Если вы боитесь нарушить мой покой, то вам не стоит беспокоиться, я скоро закончу. Даже при закрытой двери я слышу все, что говорят в приемной.

Боаз занял свободное кресло. Хозяин кабинета до сих пор сидел спиной к нему. Точнее, он не сидел, а полулежал в кресле. Создавалось впечатление, будто он находится тут в одиночестве, и его медитации ничто не может помешать.

— Я хотел попросить у тебя прощения, — заговорил Боаз. — Я знаю, что это тебя задело…

Константин поднял руку, жестом заставляя его замолчать.

— Минуту, майор. Это мой любимый пассаж. Классическая музыка успокаивает нервы. Возьмите за правило слушать ее каждый день. Она дает возможность сосредоточиться на внутренних ощущениях. Когда вы в последний раз задумывались о том, что вы по-настоящему чувствуете и чего вы по-настоящему хотите? Обычно в душе современного человека царит хаос.

— Никакого хаоса у меня в душе не царит, — возразил Боаз. — Но у меня нет времени для того, чтобы задумываться над этим во время рабочего дня.

— Время у вас есть, майор. Вы просто не хотите тратить его на себя.

— Константин, мы можем поговорить нормально? У меня действительно нет времени.

Капитан Землянских повернул голову к музыкальному центру. Доигравший диск тихо зашуршал, останавливаясь.

— Может быть, мне сменить имя? — спросил он, обращаясь, скорее, к себе, чем к собеседнику. — Это явно ассоциируется у моих коллег с огнепоклонниками.

— Я, кажется, уже попросил у тебя прощения? — напомнил Боаз.