И вот родные люди стояли рядом с ней, в воспоминаниях, успокаивая ее. И не только: в эту самую тяжелую минуту от них пришла помощь.

Бабушка Анжела у кухонного стола, до которого шестилетняя Анжелика может лишь дотянуться, что-то готовит в чашке, терпеливо объясняя ребенку, как магия в коре исцеляет лихорадку.

Не раздумывая, Анжелика вылетела из хижины и в лунном свете помчалась вниз по ручью, пока не увидела иву. Она набросилась на нее, сдирая кору пальцами, и наконец в руках у нее оказался большой кусок. Потом, спотыкаясь, вернулась домой, вскипятила воду с ивовой корой, охладила ее и попыталась напоить Сета. Он закашлялся и выплюнул все обратно. Она снова поднесла кружку к его рту. Он не мог пить. Тогда она намочила свой носовой платок чаем и отжала жидкость ему между губ. Час за часом она постепенно заливала отвар ему в горло.

Наконец, сжав в руках четки, она встала на колени у кровати, уткнулась лицом Сету в грудь и молилась всю ночь. Так она и заснула, и проснулась, почувствовав его руку на своих волосах.

Температура спала, кризис миновал.

Хотя Сет еще был болен, Анжелика могла оставлять его одного, пока она уходила в лагерь позаботиться об остальных. Она помогала кормить и обмывать больных, готовила полные котелки бобов для тех, кто уже поправился, оказывала помощь на похоронах, при сжигании одежды и постельного белья и делилась секретом своего ивового чая. По вечерам она сидела возле Сета и зачитывала ему отрывки из книги «Животноводство». Сначала он слабо улыбался, в первый раз услышав, как она произнесла:

— Если вы хотите разводить куриц-несушек, то лучше породы, чем белый леггорн вам не найти.

А потом, набравшись сил, уже смеялся во все горло, когда она с серьезным видом читала:

— Голштинские коровы дают в четыре раза больше молока, чем обычные буренки мясной породы.

Тиф наконец покинул Чертову Балку. Последние похороны состоялись несколько дней назад, и люди начали возвращаться к прежней жизни, проверяли свои участки и оставили страхи и отчаяние в прошлом. Сет, который теперь мог сидеть на стуле, посмотрел на Анжелику ясными глазами (болезненные тени под ними исчезли) и сказал:

— Умираю от голода.

Она приготовила ему сытные блюда, и он был потрясен, попробовав ее картофельных пирогов, сочных в центре, хрустящих по краям и с добавкой пикантных специй. Поглощая еду, он расспрашивал о том, как поживают остальные.