— Пленка уже лежит в коробках? Берегите ее. Если фильм действительно так хорош, как говорят, и если он станет его последним фильмом, он может оказаться бесценным. Прибыль от проката в Штатах составит не меньше десяти миллионов. Его смерть станет сенсацией. Мировой сенсацией!

— Спасибо, — с нужной долей горечи сказал Джок.

— Вы — художник. И были его другом, но я — бизнесмен и должен отчитываться. Перед банками. Акционерами. Нам приходится касаться неприятных моментов. Думаете, мне это нравится? Но это — моя работа. Вы одержали творческую победу. Сберегите ее. Не совершите какого-нибудь глупого, эмоционального поступка. Не скажите что-нибудь лишнее. Вы меня понимаете?

— Понимаю, — сказал Джок. — Я работал с этим человеком, знаю его, уважаю, люблю. Да, люблю его. Он — великий актер. Видеть Карра в таком состоянии нелегко…

— Мы понимаем. Мы понимаем. Когда мы получим смонтированный материал?

— Не знаю. Я не уеду отсюда, пока Карр не начнет поправляться.

— Конечно, конечно, — сказал президент. — Поговорим позже.

Прошло сорок восемь часов. Состояние Карра не улучшилось. Но оно также и не ухудшилось, что было маленькой победой.

К концу второго дня разочарованные отсутствием новостей репортеры начали разъезжаться. Если они приехали сюда взбудораженными, бодрыми, то покидали больницу разочарованными, обманутыми, раздраженными. Престон Карр подвел их. Он был обязан умереть, потому что газетчики примчались сюда, чтобы осветить это событие в прессе.

Больница и город успокоились. Дейзи, почти всегда имевшей дело с молодыми людьми, приходилось заботиться лишь о тех, кто страдал от похмелья или простуды. Теперь она впервые преданно ждала, улыбалась, держала Карра за руку, поила его охлажденным соком, мыла вместе с санитаркой.

Других посетителей к Карру не допускали. Ни Джока, ни Джо Голденберга. На третий день, убедившись в том, что врачи контролируют состояние Карра и ухудшения не ожидается, Джо решил вернуться в Лос-Анджелес. Когда Дейзи сказала об этом Престону, актер попросил, чтобы Джо пропустили в палату. Доктор согласился неохотно. Пять минут. Не больше. Возле Карра будет находиться только один человек. Поэтому Джо встретился в Карром наедине.

Когда Джо вышел из палаты, Джок шагнул к оператору.

— Как он? Как выглядит? Он что-то сказал?

— Только то, что он испытывает усталость.

— И все? За пять минут?

— Он сказал кое-что еще.

— Например? — тотчас спросил Джок.

— Ну, еще то, что он с удовольствием работал со мной. Что я должен приехать к нему на ранчо, когда он поправится. Подобные вещи.