– Он сказал, что вам приходится жить, помня о том, что едва не случилось.

– Но ведь не случилось.

– И все-таки, должно быть, тяжело осознавать, насколько ты близок был к тому…

– Чтобы лишить жизни сто тридцать семь человек? – спросил Дент, оторвавшись от бутылки пива. В следующую секунду он со стуком поставил ее на ночной столик и одним движением соскочил с кровати. – Спасибо вам большое. Я только что официально похерил свой кайф. – С этими словами он подошел к шкафу и придвинул лицо к самому зеркалу, чтобы разглядеть порезы.

– Тогда почему вы добровольно ушли из авиаком-пании?

– Эх, жаль, что нынче не Хэллоуин. Я мог бы походить по домам, требуя праздничного угощения.

– Почему вы отказываетесь говорить об этом?

– Мне даже маску не пришлось бы надевать.

– Вам стало бы легче, если бы вы выговорились.

– Жаль, что эти синяки все-таки когда-нибудь сойдут.

– Дент!

– Что? – Он обернулся так резко, что Беллами невольно отпрянула.

Тем не менее сдаваться она не собиралась:

– Почему бы вам не рассказать мне все?

– Откуда у вас такое навязчивое любопытство? Нездоровая тяга к копанию в таких вещах? Или вы из тех чокнутых, что сутками сидят в Интернете и смотрят ролики с записями авиакатастроф или автомобильных аварий? Вам нравится смотреть, как самоубийцы сигают с крыш домов?

– Прекратите.

– А что я, собственно, такого делаю?

– Хлопаете дверьми. Ощетиниваетесь, как еж. Вы и со следователями так себя вели?

– Нет, мы стали закадычными друзьями. Обмениваемся открытками на Рождество.

Поздравляем друг друга с днем рождения. Они называют детей моим именем.