– Пока Национальный совет по безопасности на транспорте проводил расследование, репортер одного из телеканалов покопался в моем прошлом и узнал, что в молодости я оказался в числе подозреваемых, когда мою подружку нашли мертвой. «Позднее с него были сняты все подозрения», – с иронией в голосе процитировал Дент. – Этот репортеришка мне порядком подгадил. Его журналистское расследование как бы намекало на то, что, даже надев форму пилота гражданской авиации, я остался темной личностью. Непредсказуемой, неуправляемой, а потому ненадежной. Узнав об этом, руководство авиакомпании заимело на меня зуб. Как только был закончен служебный отчет, меня вынудили уйти по собственному желанию. Прозрачно намекнули, чтобы я убирался на все четыре стороны. Я так и поступил.

– И оставили всех при мнении, которое совершенно не соответствовало истине…

– Да никому и не хотелось знать правду! – резко оборвал ее Дент.

– И вам было на это наплевать?

– Нет, не было. – Он подошел к прикроватному столику и, взяв бутылку, осушил ее.

– И вы спокойно ушли?

– Да, спокойно.

– Не верю.

Дент повернулся к Беллами, явно готовясь начать спор, однако выражение ее лица было столь безмятежно-спокойным, что ему тотчас расхотелось вступать с ней в словесную перепалку. Сев на кровать, Дент опустил голову и какое-то время молчал.

– В авиакомпаниях существуют жесткие правила и требования к персоналу, и они вполне оправданны, – спустя несколько секунд заговорил он снова. – Оговаривается все – от цвета носков у членов экипажа до точных правил управления самолетами. Существуют стандарты, которых все обязаны придерживаться, потому что на карту поставлена безопасность тысяч людей. И дабы ее обеспечить, сделать так, чтобы самолеты летали и не разбивались, все эти стандарты и правила должны исполняться всегда и везде.

Я не любитель ходить по струнке, но я безропотно подчинялся им и терпел, пока служил в авиации. Мы были на войне, и я четко усвоил, что приказы нужно выполнять неукоснительно. Там было все предельно понятно. Но в корпоративном мире? Правила, касающиеся цвета носков? – Дент покачал головой. – Первый пилот по-своему оказался прав: я был непригоден для управления гражданским самолетом. Поэтому я не стал возражать и ушел оттуда. – Посмотрев на Беллами, Дент добавил: – Но уйти из авиации вообще было трудно. Я привык к небу.

– Вы же по-прежнему летаете.

– Да, летаю. И я люблю мой самолет. Но все равно скучаю по крупным машинам.

Тоскую по рокоту их двигателей.

– Вы всегда можете вернуться в большую авиацию.

– Нет. Даже если какая-нибудь авиакомпания и согласится взять меня, что маловероятно. Я занял определенную позицию. И я не могу поступиться принципами.