Еще не улеглись последние волны оргазма и Беллами все еще продолжала всхлипывать и хватать ртом воздух, а Дент уже наклонился над ней и, торопливо расстегнув ширинку, вновь прильнул поцелуем к ее губам. И эти самые поцелуи мало чем отличались от секса.

Стоило языку Дента скользнуть ей в рот, как он сам едва не задохнулся от желания.

Устроившись у нее между ног, он потерся кончиком члена о ее трусики, проклиная этот тонкий барьер за то, что тот мешает скорейшему осуществлению желания. Ведь в какой-то момент придется остановиться и потратить драгоценные мгновения на раздевание. В эти мгновения он сгорал от желания соприкоснуться с ее обнаженным телом. Единственное, о чем он мечтал, – вытянуться на постели во весь рост и делать все так, как надо. Но сейчас было не до таких мелочей. Главное – как можно быстрее проникнуть в нее, туда, где она такая влажная, горячая и шелковистая, такая удивительно приятная.

А ведь, глядя на нее, даже не подумаешь, что она быстро воспламеняется, что так яростно и стремительно сгорает в огне страсти. Ну кто бы мог предположить, что Беллами, с ее безукоризненными манерами и невинными глазами, временами способна быть такой чувственной?

Однако это была правда. Стоило ему легонько прикоснуться к некоторым частям тела, как Беллами словно пронзало током. Дент невольно почувствовал себя величайшим любовником в истории человечества. Беллами заставила его безумно ее захотеть, снова увидеть, как она заводится от его прикосновений. Вот только пустить его в себя она пока не пожелала. Пока.

Дент протянул руку, чтобы стащить с нее трусики.

– Нет!

Беллами яростно замотала головой, принялась брыкаться, отталкивать его и в конце концов соскочила с постели. Дент еще толком не понял, что случилось, как она уже натягивала джинсы.

– В чем дело?

– Я не могу. Не могу. Я же сказала вам!

Несколько секунд он не мог поверить собственным глазам, затем вскочил с кровати и потянулся к ней. От его прикосновения Беллами вздрогнула, как будто в нее выстрелили.

– Не прикасайтесь ко мне! Ничего не говорите! – Беллами вытянула вперед руку, давая понять, что не хочет, чтобы он подходил близко.

Денту удалось – каким-то чудом, как он решил позднее, – подавить в себе закипавшую ярость. Это была его первая реакция, однако он быстро понял: Беллами вовсе не строит из себя недотрогу. Не дразнит его. И не мучает.

Было видно, что она напугана, и если он не хочет, чтобы она закричала в голос, разбудив весь отель, и чтобы на ее крик прибыли полицейские, то лучше уступить ее требованию.

Беллами неуклюже вернула на место чашечки бюстгальтера и застегнула блузку. По всей видимости, она вспомнила, что Дент сказал о ее волосах – мол, он сходит от них с ума, – потому что убрала пряди с лица и спрятала их за уши. Она часто дышала, и у нее заметно дрожали руки. Наконец, приведя себя в порядок, Беллами взглянула на Дента: