– Поэтому я и нанял Дауда, – продолжал Стивен. – Его первая любовь – театр. Он мечтал стать актером. Дауд заверил меня, что сможет блестяще сыграть преисполненного энтузиазма поклонника. Таким образом, он мог оставаться поблизости от тебя, когда ты появлялась на публике. И прежде чем ты снова начнешь осыпать меня упреками, я бы хотел сказать, что своевременность моего решения нанять его ты подтвердила своими же собственными словами о дохлой крысе, о том, что сделали с твоим домом, с самолетом Дента Картера.

Оливия в полной растерянности смотрела на них обоих.

– Господи, о чем таком вы говорите?

– Теперь это уже не имеет значения.

Беллами устало опустилась на подлокотник кресла и прижала руку ко лбу. Вспоминая события последних дней, она поняла, почему Стивен совсем не удивился, увидев ее с Дентом в своем ресторане. Джерри, или Дауд, или как там его звали, следил за ними от парка в Джорджтауне до аэропорта в Остине. Он заранее предупредил Стивена об их полете в Атланту.

– Что возвращает нас к сегодняшнему печальному событию, – продолжал Стивен. – Я знал, что на похоронах будет масса народу, и беспокоился за твою безо-пасность. За безопасность всех нас, поэтому я попросил Дауда присутствовать, понаблюдать за всем, что там будет происходить, и, как оказалось, сделал это не напрасно. Они же все пришли на похороны. Дейл Муди. Руп Кольер.

– И Кольер там был? – удивленно спросила Беллами, подняв голову. – Я его не видела.

– Сидел через два ряда от нас в церкви.

– И развлекал гостей в обеденном зале клуба, – добавила Оливия. – Как будто он близкий друг нашей семьи.

– Не будем забывать и Дента Картера, – продолжал Стивен. – Ты же с ним в последнее время практически неразлучна. Я даже удивляюсь, как это ты не бросилась за ним вдогонку, словно тебе снова двенадцать лет и Дент – твоя первая любовь.

Щеки Беллами заалели так, будто он дал ей пощечину. Она спрыгнула с подлокотника кресла и подошла к нему:

– Зачем ты все это говоришь?

– Что «это»?

– То, что меня оскорбляет и унижает.

– Беллами, – простонала Оливия, – прошу тебя, не начинай. Только не сегодня.

Не обращая внимания на мольбу мачехи, Беллами не сводила глаз со Стивена.

– Что с тобой происходит? Когда ты был моложе, ты гораздо осторожнее обращался с чувствами других людей.

– Я стал взрослым.

– Нет, ты стал подлым. Фальшивым, высокомерным и подлым, как те люди, которых ты когда-то сам презирал. – Беллами печально покачала головой. – Я тебя не понимаю. На самом деле не понимаю.

– А я тебя и не просил меня понимать.