– Таков мой план.

– Я рада, – сказала я, что было не слишком адекватной реакцией, но вполне искренней. – Конечно, – добавила я, поддразнивая Девлина, – ты можешь бросить работу в бюро и вернуться на Бродвей.

– Возможно, я так и поступлю. А ты можешь бросить затею с театром и стать полицейским. В последние дни ты сумела достать довольно хитрую сволочь.

– Пожалуй, я останусь в театре, – проворчала я, потирая бедро. – Реальность слишком болезненна.

Девлин сжал мою руку.

– Неплохой план. Но я говорил совершенно серьезно. Ты все проделала великолепно. Особенно в конце. Вы с Брайаном были на высоте.

– Не таким я себе представляла свой бродвейский дебют.

– Тогда нужно позаботиться о том, чтобы второе выступление было более эффектным.

– Да, – пробормотала я, принимаясь теребить простыню.

Он погладил меня по щеке.

– Ты сумеешь. А я буду сидеть в первом ряду и подбадривать тебя.

– Правда будешь?

– Обязательно.

Я собралась задать следующий вопрос, но засомневалась, поскольку мне показалось, что он прозвучит слишком откровенно. Быть может, Девлин просто старается быть вежливым и романтичным? Или я ему нравлюсь? Действительно нравлюсь?

– Кстати, у меня для тебя маленький подарок.

– Да? – Я попыталась приподняться на локте, но тут же вновь упала на подушки. Я чувствовала себя слишком усталой. – И какой?

Девлин наклонился и вытащил большую коробку с крышкой, украшенной большим красным бантом. Он положил коробку на постель, и на его лице расплылась довольная улыбка.

После недолгих колебаний я сорвала крышку и взвизгнула от удовольствия, увидев то, что лежало в обертке из мягкой бумаги: три пары туфель «Маноло Бланик». Те самые три пары, которые он купил, когда мы бегали по Пятой авеню.

– Ух ты, – прошептала я. – Это так… классно.

– Ты можешь их поменять, если пожелаешь другую модель. Тогда у нас не было времени, чтобы осмотреть все, что они могут предложить.