* * *

Господин Абу-Азиз-ибн-Джаффар вернулся через три дня, как и обещал. И Уинифред отдала ему деньги, которые была должна, выручив их от продажи одной из последних остававшихся у них ценностей — красивого гобелена с единорогом, висевшего в капитуле: какой прок от него теперь, если Святую Амелию все равно закроют?

Он сказал, что огорчен тем, что она теряет свой дом, и что он будет молиться, чтобы в новом месте к ним пришли счастье и успех. А потом он удивил ее, подарив ей нечто, за что мог бы выручить неплохие деньги — кусок дорогой испанской ртутной руды. Он отдал ее даром, вложив в загрубевшие от работы руки настоятельницы с пятнами въевшейся краски.

Уинифред безмолвно смотрела на подарок. Из этого красного камня получится изумительная киноварь, которая им так нужна.

— Спасибо вам, господин Джаффар, — сказала она кротко.

И тогда он удивил ее еще больше, взяв ее ладонь в свои. Вот уже сорок лет Уинифред не ощущала человеческого прикосновения, тем более прикосновения мужчины! И в тот же момент произошло нечто удивительное: впервые за всю свою жизнь, ощутив под пальцами тепло человеческого тела, Уинифред увидела в представителе противоположного пола не отца, не брата, не торговца и не священника, но мужчину. Она заглянула в темные живые глаза Симона и почувствовала, что у нее в груди пробудились какие-то неизведанные ощущения.

А потом ей было видение, — дар, доставшийся от кельтских предков, который когда-то помог ей разыскать потерянную серебряную ложку и пирожки с мясом, только на этот раз она увидела свое прошлое: за одну секунду она увидела себя и этого человека сорок лет назад, в тот день, когда впервые отправилась в Святую Амелию. Тогда он был странствующим юношей, который носил за собой повсюду жонглерские шарики и коробку с принадлежностями для фокусов. Их взгляды пересеклись, когда он прошел мимо нее, потом все исчезло из виду. Но позже, в часовне Святой Амелии, четырнадцатилетняя Уинифред, вместо того чтобы идти осматривать монастырь, думала о красивом юноше, повстречавшемся ей на пути. Она не бродит по монастырю и не заходит в скрипторий, вместо этого она с матерью и сестрами возвращается домой, откуда на следующий день отправляется на городскую ярмарку, где во второй раз сталкивается с этим юношей. Они заговаривают друг с другом, и между ними вспыхивает волшебная искорка. Он говорит с ужасным акцентом, и на нем иноземное платье. Он говорит, что родом из Испании, хочет путешествовать по стране, чтобы дарить людям чудеса и радость. Он обещает вернуться, и Уинифред ждет его. Через пять лет она видит его вновь — вот он стоит у ворот их усадьбы с запряженной лошадью в новехонькую повозку, и просит ее уехать с ним. Они объедут весь мир, говорит он, они многое увидят, и у них будет много детей. И Уинифред убегает с этим чужеземцем, ни разу не оглянувшись.