— Священника…

— Да вы с ума сошли, если думаете, что я стану вам помогать! — воскликнула она. — Боже мой… — Роуз видела, что ему очень больно. А потом ее поразила мысль: «Он умирает!»

Осознав, что теперь он не сможет причинить ей вред — да он, похоже, и раньше не хотел, — она опустилась на колени и стала внимательнее разглядывать раны на его спине. Ее переполняло возмущение.

— Вас били кнутом, — пробормотала она.

Вдруг его глаза распахнулись — темные и влажные, очень похожие на глаза подбитой антилопы. Он трясся всем телом и стонал уже в голос.

— Помогите мне, ради Бога… — И после этого затих.

Роуз закусила губу. А потом вдруг вскочила на ноги.

— Нджери! — позвала она, выходя из оранжереи.

Африканка удивленно подняла на нее глаза.

— Иди домой, — велела Роуз, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Принеси мыло, воды и полотенца.

Нджери выглядела озадаченной.

— Живее!

— Да, хозяйка.

— И одеяла тоже принеси, — крикнула Роуз вслед поспешно удаляющейся по дорожке девушке.

Сбегая по ступенькам, ведущим на территорию миссии, расположенной неподалеку от леса, Роуз лихорадочно соображала, где может быть в такой час ее золовка. Грейс точно знает, как помочь этому мужчине.

Но, свернув на гравийную дорожку дома Грейс, она вдруг с разочарованием вспомнила, что та сейчас в Найроби.

Роуз остановилась на пересечении трех грунтовых дорог и огляделась по сторонам. Она обхватила себя руками и, заметив на одной из них кровь, вспомнила про лазарет, небольшое здание из шлакоблоков, где лечили легкие раны.

Она нерешительно направилась туда, опасаясь, что ее кто-нибудь увидит, и совершенно не представляя, что будет делать, когда окажется внутри. Но, поднявшись по ступенькам и открыв входную дверь, Роуз кое-что придумала.

Грейс недавно говорила о новом «чудодейственном» лекарстве, которое могло остановить инфекцию и спасти человеку жизнь даже в самом безнадежном случае. Но вот как оно называлось?

Роуз не могла вспомнить.