Кристофер изо всех сил пытался не глазеть на эту странную, такую разговорчивую белую девочку, но любопытство пересиливало. А еще он ей завидовал. Она казалось такой уверенной в себе и в окружающем ее мире, и она знала, кем хочет стать. Кристоферу такая уверенность была незнакома. Жизнь в лагере была лишена какой бы то ни было уверенности в завтрашнем дне; поэтому он вырос с чувством постоянной опасности и нестабильности. Люди, которых он знал и к которым привязывался, неожиданно исчезали на следующий день. А еще у него была другая сестра, которая умерла на руках его матери. Когда их наконец освободили из лагеря, Кристоферу было девять, а Саре шесть, и для них наступили долгие дни скитаний. Они не знали, что такое дом, бесконечно переезжали с места на место, постоянно находясь под пристальным вниманием полиции. Их мать выполняла поденную работу, чтобы добыть несколько шиллингов в день, которых едва хватало на скудное пропитание и жалкую одежду.

Но теперь их жизнь станет гораздо лучше, заверяла Кристофера мать. Ей удалось получить постоянную работу в Найроби, в больнице, где она будет теперь работать как айя, санитарка, хотя у нее была официальная квалификация медицинской сестры. Поэтому-то его и Сару отправили жить сюда, к матери их отца. Их мать делила квартиру с двумя другими сестрами и не могла взять к себе детей. Но скоро все изменится, пообещала она им. Теперь, когда Джомо Кеньята стал премьер-министром Кении, африканцы получат равные права с белыми, мать Кристофера будут называть «медсестра» и она будет получать такую же зарплату, как ее белые коллеги.

Дети обошли вокруг территории миссии и вышли к шаткой деревянной лестнице. Когда они вскарабкались по ней вверх по склону, перед Кристофером возник большой дом.

— Дом называется Белладу, — объяснила Дебора. — Он ужасно огромный и безлюдный. Моей мамы почти никогда нет дома. Она работает в поле. Говорит, что пытается спасти ферму.

Маленький чернокожий мальчик уставился в восхищении на дом, похожий на те красивые дома, которые он видел в Найроби. Да эта белая девочка настоящая богачка, решил он. Его детские глаза не замечали облупившуюся краску, сломанные ставни, умирающие цветники, высохшие фонтаны. Белладу, увядающий и печальный, являл собой лишь призрак своей былой славы, но Кристоферу Матенге казался настоящим дворцом.

Странная девочка повела его по узкой лесной тропинке, петляющей среди деревьев и густого подлеска. Тропинка, по которой уже давно не ходили, почти заросла травой. Неожиданно перед ними возникла поляна, окруженная со всех сторон эвкалиптами. В центре возвышалось какое-то полуразрушенное строение без стен, а на дальнем конце виднелось маленькое каменное здание со стеклянной крышей. Но самое примечательное строение было прямо напротив. Оно напомнило Кристоферу церкви, которые он видел в Найроби.