Про эту смазливую адвокатшу Карл ей рассказывал, сдержанно, чтобы не задеть хрупкого самолюбия жены, восхищаясь ее умом и деловыми качествами, а потом познакомил их на какой-то светской вечеринке.
Тогда Диас не показалась Мануэле опасной; держалась она просто, скромно, дружелюбно, да и Карл ничем не показал, что она для него нечто большее, чем товарищ по работе. Скрытно, но неотступно наблюдая за ним весь вечер, Мануэла пришла к выводу, что он не притворяется.
И вот теперь, когда Мануэла снова, после долгого перерыва, начала подумывать о ребенке, нате вам! Боулинг – это серьезно.
Мужу, несмотря на то что тот пришел со службы озабоченный и уставший, была устроена сцена. Муж, как всегда, стоически вынес град каверзных вопросов, упреков и обвинений; он ничего не объяснял, ничего не признавал и ничего не отрицал. Он просто устало вздохнул и сказал, что между ним и Диас ничего нет. Разгорячившаяся Мануэла потребовала честного слова, и слово было дано. Но после этого муж ушел в свой кабинет и заперся там на ключ, что проделывал крайне редко.
Несмотря на то что он не солгал жене, он все же чувствовал себя не в своей тарелке. Адвокат Диас, прекрасный товарищ, умница, наделенная столь редким среди женщин чувством юмора, тонкая, понимающая, с которой всегда было так легко и интересно общаться, взяла и призналась ему в любви.
После трех лет безмятежного, приятного знакомства это было неожиданностью. Великий дипломат и знаток женской психологии растерялся. Он попытался отшутиться. Глядя на Диас поверх компьютерного монитора (дело происходило в его кабинете), он спросил ее, зачем ей, молодой, веселой, очаровательной женщине, о которой вздыхает половина департамента, этот старый, безнадежно женатый зануда.
Это было ошибкой.
Адвокат Диас тут же оказалась по его сторону монитора, и нежные ручки обвились вокруг его шеи. Адвокат явно собиралась доказать ему, прямо здесь и сейчас, что он вовсе не стар и ни в каком смысле не безнадежен.
Карла спас деликатный стук в дверь. Это пришел один из троих его сотрудников. Вообще-то они не имели привычки стучать в дверь шефа, известного своим демократизмом, но, с другой стороны, и шеф не имел привычки закрываться.
Сотрудник, задавая свои деловые вопросы, с любопытством приглядывался к шефу и его гостье. Но по лицу Карла благодаря ацтекской выучке ничего заметить было нельзя, а адвокат смирно сидела на стуле для посетителей, опустив голову, и листала какие-то бумаги. В комнате и в одежде обоих был полный порядок. Сотрудник ушел разочарованный. Дверь за ним осталась открытой.