И тут Девон вздрогнула, неожиданно поняв, что это вовсе не рука Джонатана…

— Тут кто-то еще, — сказала она, судорожно проглотив слюну. Ее пульс участился при мысли о том, кто нежно дотронулся до нее. — Другой мужчина, совсем не похожий на Флориана.

— Да… — Сара продолжала красться по комнате, как и раньше, прикасаясь к одному предмету за другим. Нож для разрезания бумаги с рукояткой из оленьего рога, лежавший на поцарапанном письменном столе; крошечная серебряная коробочка; картинка в овальной рамке… — Он охраняет ее… Энни. Вы напоминаете ему любимую женщину.

— Кто он? — спросил Джонатан.

Сара, стоя в луче света, покачала головой.

— Не знаю. Он ее защитник. Он любит ее… и ненавидит Флориана.

— Да… — Девон начала острее ощущать присутствие того, второго.

— А другие тоже здесь? — поинтересовался Джонатан. Энни и маленький Бернард?

— Тут их нет. Во всяком случае, в этой комнате. — Сара молча двинулась вперед. — Он бы не позволил им. Они тянутся к нам, но у них слишком мало сил, чтобы бороться с ним… не в пример этому защитнику. Тот очень силен. Но Берни и Энни ждут где-то неподалеку.

— Откуда у Флориана такая мощь? — задал вопрос Джонатан.

Сара ответила не сразу. Когда она все же сделала это, ее голос звучал глухо и странно.

— Здесь пахнет насилием… и безумием… Это случилось после смерти мальчика. Скорбь Флориана была слишком велика… Одно усугубляется другим.

Джонатан крепче сжал талию Девон.

— Из огня да в полымя… — прошептал он. В голосе его звучал едва ли не священный трепет.

— Вот почему он так злобен… и так силен.

— А что теперь? — спросил Джонатан.

Вместо ответа Сара опустилась на край кровати, расслабила руки и опустила их на колени. Затем она сделала несколько глубоких вдохов и задержала дыхание. Тишина в комнате стала такой плотной, что ее можно было резать ножом. У Девон опять увлажнились ладони. Сара продолжала глубоко дышать, и это наконец сделало свое дело. Голова ее склонилась вперед, плечи слегка ссутулились: она достигла состояния глубокого расслабления, которое помогало вступить в контакт с Флорианом.

Сара была спокойна. Что же касается Девон, то ее нервы были хрупкими, как старый свечной воск. Тело напряглось, как струна; казалось, достаточно было раздаться малейшему звуку, чтобы оно хрустнуло. Но Девон понимала, что ее состояние — это оборотная сторона Сариного спокойствия, другое проявление той самой сверхчувствительности, которой Девон отличалась и прежде.

— Флориан, — воззвала Сара во тьму. — Я знаю, что ты здесь.

Прозвучал слабый шорох. Это мог быть треск ветки, сломанной ветром, или шуршание мыши в чулане, но Девон знала: ничего подобного…