Девон перевернула еще несколько страниц, двигаясь дальше.

— Двадцатое апреля тысяча девятьсот сорокового года.

«Я учу Сержа читать. Он такой гордый… Я знаю, чего ему стоит попросить у меня помощи. Увы, правда состоит в том, что я сама умоляю его об этом, сама не могу дождаться тех вечерних часов, которые мы проводим за учебой. А если быть честной до конца, я страшусь того дня, когда он перестанет нуждаться во мне».

Девон перескочила через половину книги.

— Двадцать второго мая тысяча девятьсот сорок второго года.

«Я знаю, мой любимый Серж, как сильно ты рвешься на эту несчастную войну, но в глубине сердца не жалею, что ты должен остаться дома. В сорок восемь лет ты слишком стар, чтобы воевать, хотя ты и самый мужественный человек, которого я когда-нибудь встречала. Но стоит мне увидеть, как ты работаешь в саду, голый по пояс, и я испытываю чувства, которых никогда доселе не знала. Ощущаю то, в существование чего не верила. В глубине души я знаю, что люблю тебя. Боже милосердный, если бы только я набралась храбрости сказать тебе об этом!»

Девон подняла глаза на Джонатана, борясь с комком в горле. Она перевернула еще несколько листов.

— Посмотри, Джонатан. Пустая страница. Единственная незаполненная страница во всей книге!

— На ней стоит дата: двадцать первое сентября тысяча девятьсот сорок третьего года. Прочти, что написано на следующей.

— Всего несколько коротких строк.

«Вчера я ничего не писала, потому что на земле нет слов, способных передать то, что ты заставил меня почувствовать. Когда ты пришел ко мне прошлой ночью, мир стал совсем другим. Я никогда не забуду тот дар любви, который ты принес мне».

— Наверно, дальше читать не стоит… — тихо сказала Девон.

— Да, пожалуй.

Но тут книга сама собой раскрылась на одной из последних страниц.

— Пятнадцатое июля тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года.

«Мой прекрасный, чудесный Серж! Как много лет прошло с тех пор, как я полюбила тебя. Как много лет ты бережешь эту любовь, никогда ничего не требуя, всегда защищая и желая мне одного блага. Я на весь свет кричала бы о своей любви, если бы ты позволил мне. Меня не волнует, что у тебя нет денег, что твоя работа заключается в уходе за цветами в моем саду, что ты нянчишься с ними так же любовно, как и со мной. Что бы ни случилось с нами обоими, я знаю, что и на том свете я буду с тобой, а ты со мной. Потому что ты мой муж перед Господом, а я твоя жена. Что соединил Бог, то не под силу разъединить людям».

Девон закрыла книгу, прижала ее к груди и стерла слезу со щеки.

Джонатан откашлялся, но голос его остался подозрительно хриплым.