Увидев внука живым и здоровым, она просто отказалась воспринимать что-либо еще. После гибели дочери Барбара благодарила судьбу хотя бы за внука.

Кейт понимала: Барбаре придется не только смириться со смертью дочери, но и как-то объяснить себе падение Шерон. А у Тревора на всю жизнь останется от пережитого рана в душе. Он выжил, но, возможно, его жизнь изуродована навсегда.

Роберт Бейтман прислал молодую женщину, социального работника Карен Дилон, для наблюдения за допросом Тревора. Сам Роберт не смог прийти, сославшись на занятость. Карен оказалась очень милой и общительной, — как раз то, что надо для малыша.

В конце концов Тревор, его бабушка, а также Карен разместились на одном маленьком диванчике, Кейт и Дженни заняли другой, напротив них. Всем, за исключением Тревора, сидеть было низко и неудобно.

Дженни еще накануне допроса успела поболтать с Тревором и подружиться с ним. Он отличался не только смышленостью, но и озорством, вовсю ругался матом. Сейчас он понимал, что находится в центре внимания.

Кейт очень удручали манера поведения мальчика и его постоянная брань. Приходилось признать: ребенок настолько же дурно воспитан, насколько очарователен внешне. Это противоречие расстраивало Кейт.

Дженни улыбалась, наблюдая, как Тревор уплетает плитку молочного шоколада.

— Кто забрал тебя из дома от мамы?

Тревор долго смотрел ей в глаза, прежде чем ответить:

— Приятная леди.

Кейт и Дженни обменялись взглядами.

— Как она выглядела?

Он облизнул губы, как бы размышляя над ответом, затем его язык начал выискивать остатки шоколада за щеками.

— От нее приятно пахло яблоками, и у нее были красивые волосы.

— Какие у нее были волосы?

— Каждый день разные.

— Она пользовалась париком?

Он кивнул:

— У него в спальне, в шкафу.

— У него в спальне?