— Ты не представляешь, как я рада снова оказаться здесь. — Она взглянула на него. — С тобой.

Его тетушка притворилась, что смотрит в окно, но Селия видела, что она улыбается.

Ада Норрис понравилась Селии. Она была единственной, кто, кроме нее самой, осмеливался подтрунивать над Джексоном.

Разумеется, его подчиненные даже не пытались этого делать. Селия с растущим восхищением следила за его четкими действиями, когда Джексон после отъезда братьев разбирался на месте преступления. Полицейские беспрекословно выполняли его указания. Они нашли всех португальских слуг Роудена, в том числе и того, кто помогал миссис Роуден. Они собрали улики, которые — если Роуден останется жить — необходимо будет использовать во время следствия о похищении Селии и о его роли в сокрытии обстоятельств смерти ее родителей.

Когда на Боу-стрит получили доклад Джексона о стрельбе в лесу, там не стали допрашивать Селию, чтобы не тревожить девушку напоминанием о произошедшем. Потом Джексон договорился с председателем суда, что через несколько дней он доставит ее на Боу-стрит, и их тут же отпустили.

Карета остановилась у Холстед-Холла. Перед домом собрались все члены семьи, чтобы поздороваться с ними. Как только Селия спустилась на землю, все бросились к ней. Они смеялись, плакали, говорили, перебивая друг друга, обнимались. Джексон с тетушкой отошли в сторону, понимая, что близким надо самим удостовериться, что Селия жива и невредима.

И тут Ба потребовала тишины.

— Селия, я хочу тебе кое-что сказать, — голосом, хриплым от переполнявших ее чувств, начала она. — Отныне твоя жизнь принадлежит тебе. Если хочешь выйти замуж, прекрасно. Если не хочешь выходить замуж, тоже прекрасно. В любом случае ты, твои братья и сестра получат свою долю наследства. — Она бросила извиняющийся взгляд на Джексона. — Мистер Пинтер откровенно сказал, что несчастья могло бы и не быть, если бы не мой нелепый ультиматум.

— Об этом, миссис Пламтри… — вздрогнул Джексон.

— Вы были правы, мистер Пинтер. — Она обвела взглядом всю свою большую семью, включая подошедшего генерала Уэверли. — Не только вы убеждали меня в том, что я совершаю ошибку. Айзек и Минерва тоже пытались донести до меня, что я неправа, но до сегодняшнего дня я была слишком упряма, чтобы прислушаться. — Она взяла за руку улыбающегося генерала. — Я убеждала себя, что другого способа направить вас на путь истинный на трудном этапе вашей жизни не существует. Но теперь я знаю: вы вообще не нуждаетесь ни в каких наставниках.

— Возможно, и так, но все же хорошо, что ты это все затеяла, — вмешался Оливер. — Иначе мы не узнали бы правды о смерти мамы и папы. — Он обнял Марию за плечи. — И не нашли бы наших замечательных жен и мужей.