— Вы испортите вещь. Рукава вытянутся, — произнес он рассеянно.

— Простите, — проговорила Лия, ошеломленная.

В городской черте у берега стояло несколько туристских моторных лодок, но уже скоро лодки остались у них за спиной, а они все шли, окруженные растительностью. К северу от канала раскинулись деревья, к югу — поля тощих коричневых стеблей, доходящих до плеч. Желтые сережки качались на ветру, а на конце каждой веточки красовалось по блестящей почке, навощенной, готовой вот-вот лопнуть. Конские каштаны собирались зацвести, они уже выпустили высокие свечки зеленых стеблей, белые цветки были пока закрыты в ожидании. Ветер несся на запад, морща водную гладь, отчего казалось, будто Лия и Марк движутся гораздо быстрее, чем на самом деле.

Отойдя от города примерно на милю, они повернули на юг через поле рядом с деревней, где река переходила в систему аккуратных рукотворных каналов, соединяющих озера в гравийных карьерах. Они наблюдали за водоплавающими птицами, щурясь от солнца, играющего в воде. Теперь вокруг них никого не было, никто не шумел.

— Странно, как подумаешь, сколько перемен произошло с тех пор, когда здесь жила ваша прабабушка. Не было этих озер. Шоссе А-четыре было просто дорогой на Лондон, по которой ездили в основном на лошадях, — сказала Лия. Она ощущала такую близость к этой женщине, когда читала письма. Едва ли не слышала ее голос. Но стоило оглядеться по сторонам, и Лия оказывалась отделенной от нее целой сотней лет, в совершенно другом мире. — И в Блюкоут-скул было много детей, там кипела жизнь. А сегодня она выглядит печально, вам не кажется? Стоит пустая, а мимо грохочут машины.

— Ну, как раз эту проблему и хочет решить совет. Учрежден благотворительный фонд, который собирает деньги, чтобы отстроить здание и использовать под общегородские нужды, — рассеянно проговорил Марк, выдергивая длинную травинку и выковыривая из колоска прошлогодние семена большим пальцем.

Высоко над их головами кружили два канюка, и их негромкие крики ветер на долю секунды доносил до земли, а затем уносил прочь.

— А фотографии Эстер остались? Или Альберта? У вас дома? — внезапно спросила Лия.

— Кажется, нет. Извините. Думаю, в детстве я что-то такое видел, однако… Они не попадались мне на глаза уже много лет. Возможно, отец избавился от них. Когда у него началась деменция, он совершал странные поступки. Но если хотите, можем поискать, — предложил он.

Лия закивала. Она уже заканчивала статью, хотя пустых мест в ней было больше, чем заполненных. Это будет большая статья, с фотографиями, с отрывками из писем. В ней все будет разложено по полочкам, все разъяснено. Особенно не задумываясь об этом, Лия чувствовала, что делает это для Эстер Кэннинг — для давно умершей незнакомой женщины.