На костюме его милости играли отблески пламени, лицо герцога хранило непроницаемое выражение, и лишь в глазах затаилась насмешка.

— Могу поклясться, что-то произойдет! — шепнул д'Анво своему соседу. — Не нравится мне лицо нашего непредсказуемого друга.

Его милость захлопнул табакерку и смахнул крошку табака с обшлага рукава.

— История моя, мадам, начинается подобно многим историям, — начал он; и хотя говорил Эйвон тихо, голос его доносился до самых дальних уголков залы. — Жили-были два брата. Я запамятовал их имена, но поскольку они ненавидели друг друга, назовем их Каин и Авель. Не знаю, ненавидел ли настоящий Каин настоящего Авеля, — не в этом дело. Хотя, думаю, что в случае с нашими братьями все именно так и обстояло. В чем причина этой ненависти? Я могу лишь предположить, что всему виной шевелюры наших героев. Волосы их были столь огненного оттенка, что, боюсь, это пламя опалило и умы несчастных. — Его милость раскрыл веер и безмятежно посмотрел в сторону Армана де Сен-Вира, на лице которого явственно проступало изумление. — Именно так. Ненависть братьев крепла с каждым днем. И вскоре один из них, назовем его Каином, оказался в плену своего неприятного чувства. Он был одержим ненавистью к своему родственнику; и эта страсть сказалась на бедняге самым разрушительным образом. Думаю, вам будет приятно узнать, что моя история не лишена морали.

— Что это все значит? — прошипел Лавулер на ухо соседу. — Это фантазия Аластера, или за его историей что-то кроется?

Его милость продолжал говорить, голос его звучал неторопливо и бесстрастно.

— Будучи старшим, Каин унаследовал титул графа. Если вы полагаете, что после этого вражда между ним и Авелем сошла на нет, то я попросил бы вас расстаться с этой ошибочной мыслью. Титул еще сильнее разжег пламя ненависти. Авель был одержим желанием оказаться на месте своего брата, а Каин — не менее сильным желанием ни в коем случае не допустить этого. Как вы понимаете, такое положение чревато самыми неприятными последствиями. — Эйвон замолчал и неторопливо оглядел аудиторию. Публика взирала на него со смешанным чувством недоумения и любопытства. — Поставив перед собой эту цель, наш прямодушный Каин женился, после чего решил, что самое страшное позади. Но судьба — дама весьма капризная и ветреная — очевидно, благоволила к его заклятому врагу. Супруга Каина никак не могла порадовать своего благоверного сыном. Можете представить огорчение Каина. Авель же торжествовал; боюсь, он не прочь был посмеяться над незадачливостью своего родственника. Наверное, он поступал не самым лучшим образом, но уж тут ничего не поделаешь. — Его милость взглянул на мадам де Сен-Вир, замершую рядом с леди Фанни, лицо графини было бело как мел. Эйвон принялся ритмично помахивать веером. — Насколько мне известно, жена графа произвела-таки на свет младенца мужского пола, но несчастное дитя скончалось, не прожив и часа. Мечты Каина грозили навсегда остаться не более как мечтами. Но прошло несколько лет, и супруга вновь вселила в нашего героя надежду к вящему неудовольствию Авеля. На этот раз Каин твердо решил не допустить никаких случайностей. Очевидно, он научился не доверять судьбе. Когда подошло время родов, он отвез графиню в свое поместье, где она произвела на свет… — Его милость замолчал и взглянул на Сен-Вира. От глаз Эйвона не укрылось, как граф украдкой посмотрел на дверь и покраснел, обнаружив там Руперта. Его милость улыбнулся и продолжил: — Дочь. Оцените по достоинству хитрость Каина. На его земле работал некий крестьянин, жена которого, насколько я понимаю, как раз в это время родила второго сына. Тем самым судьба или случай подстроили Каину ловушку, в которую он с готовностью попался. Уговорами и подкупом он заставил крестьянина отдать ему сына в обмен на свою дочь.