— Надо пройдём, — прохрипел Никита, поняв её борьбу с собой, он просто подтолкнул женщину к желанию, утонув в нём моментально сам. И как удержаться, если светлыми волосами, рассыпавшимися по накидке, играет проказник ветерок, устраивая ей милый беспорядок, глаза в отсветах огней горят огнём, руки жарки, а тело податливо. Он знает что под тканью голые плечи и… к тому же влажный рот так чувствителен. Но Лена пылая, зажгла не только его. Пользуясь свободой бушующего карнавала и масками, обеспечивающими безнаказанность, её захотели иметь певец и гондольер. Никите пришлось махануть размашисто кулаками и, оставив барахтаться мужиков в холодной воде самому подогнать лодку к берегу. Он боялся, что Лену тот случай напугает, но она смеялась, разгорячаясь всё больше и больше. Обняв, он вёл её к дворцу. Не далеко проходил узкий канал и мост.

— Куда мы идём?

— Сейчас увидишь. Ты хотела посмотреть мост?

— Да.

— Любуйся — мост вздохов.

— С ним наверняка связана какая-то любовная трогательная история.

— Совсем нет, золотко. В Средневековье по этому мосту вели узников на казнь. Они, прощаясь с городом и свободой, тяжело вздыхали.

— Так просто…

— Тюрьму посмотреть хочешь? Между прочем, в ней в её сырых подвалах томился сердцеед Казанова, чьим смыслом жизни был поиск идеала красоты. Отсюда он и бежал.

— А твой смысл жизни в чём? — игриво развернулась она к нему.

— В удовольствии, — сжал он её грудь. — Никогда бы не подумал, что ты такая расположенная до возгорания штучка. Чего тебе хочется ещё?

— Танцевать!

— Побежали догонять бесконечный хоровод.

Но бежать не довелось. Их зажали на том узком мосту те же две нелепые дамы. Что-то в них насторожило Никиту, а когда в крупной руке одной сверкнуло оружие, он не думая скинул их друг за другом в канал. На душе было тревожно. Перепутали с кем-то? Навряд ли. Значит охота продолжается. Он попытался успокоиться и вклиниться в хоровод. Ругать себя было поздно и мало. Просмотрел. Более чем очевидно, что ситуация, судя по всему, была вокруг неё наисерьёзнейшая. Ведь не случайно её попытались убить. Лена ничего не поняла, приняв случившееся за игровой спектакль. По легендам же под покровом маски раньше разделывались на карнавалах запросто с соперниками. Вот именно это она и видела. Никита же успокоился только тогда, когда понял, что Лена не приняла случившееся всерьёз.

Лена веселилась в зажигательной пляске до тех пор, пока взгляд её не упал на трёх наряженных в костюмы обольстительных одалисток девиц, шарящих руками по Никите. Она встала как вкопанная, но, отмерев бесцеремонно оттолкнув барышень, потащила хохочущего Кушнира подальше от этой цветной суеты.