— Слушаю, Никита Богданович, — тут же ответила трубка голосом Сергея Трофимовича. — Чем могу?

— Думаю, можете… Вы делом о сбитом самолёте, ракетой, не занимались?

Тот отмалчиваясь не долго, заявил:

— Так ведь служба такая, мы всем занимаемся.

— Отлично. Значит, у вас есть фотографии всех лиц прямо или косвенно причастных к этому делу?

— Ну, наскребём при желании, а что случилось то?

— Предчувствие недоброе. Жена пропала. Похоже игроки вышли на завершающий этап своих действий. Да и это не телефонный разговор, берите фотки и дуйте ко мне в дом. Адрес говорить?

В трубке помялись и заверили что не надо.

Никита постоянно дергал Санька, но тот ничего утешительного пока сообщить не мог. Прочёсывали село за селом, но находили их или пустыми, или ни с теми, кого искали.

Через полчаса подъехал Сергей. Поздоровался за руку. Пошутил, мол, что-то в последнее время часто стали видеться и всё через женщину. Он привёз фотографии, но прежде чем разложить на столе без прелюдий, спросил Кушнира прямо глядя в глаза:

— Вы не всё нам сказали о Долгове прошлый раз?

Никита соглашаясь кивнул. Интересно какой дурак по доброй воли выбалтывает на себя всё. Да ещё такое, какое лучше никому не знать.

— И что же это будет? — спросил он, стараясь, чтоб голос звучал небрежно.

Но Никита словно не замечал его состояния. Тянул себе кота за хвост и тянул. Вопрос остался без ответа. Пожал себе плечами: что, мол, делать, раз ты сам не понимаешь? И молчал не отвечая. Сергей чувствовал неладное, но переспрашивать не стал. Ждал. Долго такая картинка держаться не могла. Это понимали оба. Иначе какого чёрта было всё это затевать.

— Итак, прошу садиться. Разговор предстоит серьёзный, — пригласил Кушнир гостя. Только после того, как тот занял место за столом, продолжил:- Так и есть. Не всё. Была ещё дискета стрельб. Интересная такая дискета.

Несмотря на то, что он не обмолвился каких, у Сергея глаза стрельнули азартным огоньком. У Долгова не серьёзных дел не было. Любое тянет на сенсацию и тайну. Он копался во всех скандальных армейских делах и лучше его их никто не знал. Всякие эксперты и комиссии чушь собачья. Один Долгов знал правду.

Пряча азарт свёл в сердитом беге брови. Мозг выплясывал: что? что? что там? А язык изобразил неудовольствие:

— Почему промолчали?

Никита развёл руками.

— Ну во-первых, это не моя тайна. Потом я не думал, что они такими настырными идиотами окажутся.