— Деньги значит, у папеньки водятся, если работу для души ищешь. — Сморщился от полученного вновь укола он. — Медичка из тебя хуже не бывает. Опять в сосуд попала. Солдат лучше колет. Значит, дизайнер тоже не фонтан.

— Помалкивай, а то сейчас влеплю, задёргаешься. И подвинься, я рядом лягу. — Присела на чужую кровать Ира.

«Вот это номер!» Его глаза выскочив на лоб, прыгнули обратно.

— Тю! Сдурела. А ну катись на своё место. Мне только войны с борзым папашкой или папиком, не знаю кто уж он тебе там, не хватало из-за твоей дури.

Ей стало смешно и она прыснула в кулачок.

— Ты ж на ракетах сидишь, можно было б и не бояться.

— Кисель на постном масле. Ни какого понятия, — отвернулся от неё Фёдор, — шла бы ты на свою кровать и не оголяла мне нервы.

Его бурчание не очень огорчало её. Уж, как-то он не зло отбрыкивался и ворчал.

— Что капитан, никак боишься невинность потерять? — посмеиваясь, она смещала его к стенке, по сантиметру отвоёвывая пространство.

Он демонстрировал как мог фунт презрения и интереса.

— Чёрт дёрнул меня тормознуть на той трассе, — бурчал он, обнимая её. Вдвоём на узкой кровати не вылежать, места в обрез. Хочешь нет ли, а обнимайся. «Теперь эта капризуля втянула в игру меня». — Тебя в детстве, похоже, не били совсем…

Её носик от смеха задёргался.

— Как догадался?

Он закрыл глаза, чтоб не пялиться на неё и спросил совершенно о нейтральном.

— Что ты в аэропорту делала?

— Прилетела из Америки.

Он открыл рот, а закрыв выдохнув:

— Это всё объясняет.

— Что, например? — подняла голову на подушке она.

— Твоё кривляние и распущенность, — насупился он.