— Нет. А что?

— Погоди. — Рина отдышалась и сосредоточилась. — О боже, это у меня в ушах звенит. Вот это да.

— Я перестану на тебя давить, как только смогу двигать руками и ногами.

— Не спеши. Знаешь, ты был прав. Тринадцать лет назад мы были к этому не готовы. Мы поубивали бы друг друга.

— Я и сейчас не уверен, что мы не поубивали друг друга. Но ничего страшного. Они смогут похоронить нас прямо так.

— Если мы мертвы, мы больше не сможем заниматься любовью.

— Конечно, сможем. Если в раю нет секса, на кой черт он нужен?

Рина попыталась припомнить, был ли в ее жизни когда-либо другой человек, который мог с такой легкостью ее рассмешить?

— Я думаю, за такие слова ты мог бы запросто отправиться прямо в ад.

— Если не бог придумал секс, то кто же тогда? — Бо сумел приподняться на локте и взглянуть на нее. — То, что у нас было, кого угодно может заставить поверить в бога.

— Я слышала пение, но не уверена, что это были ангелы.

— Это был я. — Он наклонил голову и нежно поцеловал ее.

Они съели пирог в постели и снова занимались любовью. Пирог оставил терпкий лимонный привкус на языке и крошки на простынях.

Рина наградила Бо затяжным прощальным поцелуем, выбралась из постели и начала собирать свою одежду.

— Уходишь?

— Уже два часа ночи. Нам обоим завтра на работу.

— Ты могла бы остаться и поспать здесь. Тебе же не ехать на другой конец города! Ты не забыла? У меня на завтрак шоколадное печенье.

— Соблазнительно. — Рина натянула брюки, рубашку, распихала белье по карманам. Она ощущала изумительную усталость, такую усталость, какую дает только хороший секс. — Но если я останусь, думаешь, нам удастся заснуть? Мы слишком горячи друг для друга.

— Я бы не смог продержаться еще один раунд, — заявил Бо. — Я без сил.