— Гэри!

— Что — Гэри?.. Уж не думаешь ли ты, что можешь помыкать мною только потому, что ты — самая известная девчонка на третьем этаже?

— Похоже, у меня действительно есть здесь настоящие поклонники.

— Не поклонники, а поклонник и к тому же — старик. Смешной… и маленький. И лысый. То ли дело — я!..

Ева вздохнула.

— Боюсь, что ты прав: от тебя мне уже никогда не отделаться. Кроме того, этого дедулю, похоже, интересовала не только я, но и Доусон…

Хедли уже собирался отпустить очередное саркастическое замечание, когда его глаза внезапно широко раскрылись, а по телу словно пробежал электрический разряд.

— Ева! — воскликнул он, мигом стряхнув с себя усталость и апатию.

Отшвырнув журнал, она бросилась к нему:

— Что? Что с тобой? Где болит?

— Позови ее сюда!

— Кого?

— Мелли. Медсестру. Ну, живо!

Не тратя времени на недоуменные расспросы, Ева бросилась вон. Через минуту она вернулась, таща за собой растерянную медсестру.

— Как он выглядел?! — крикнул Хедли. — Как?!!

— Кто выглядел? — Широко разинув рот, Мелли удивленно смотрела на него.

— Старик. Тот, который расспрашивал тебя о Еве и Доусоне. Ты сказала — он его сразу узнал?

— Ну да, — подтвердила медсестра. — Он сказал — вот знаменитый журналист, которого показывали по телевизору. Еще он спросил, что мистер Скотт здесь делает — пишет статью о нашей больнице или…

— Опиши его. Как он выглядел?

— Обыкновенно. — Мелли пожала плечами. — Такой приятный, небольшого роста — и в большой кепке. Еще он совершенно лысый, но это как раз не удивительно: он сказал, что у него был рак простаты, а после лучевой терапии… А что?