На мгновение замолчав, Паттерсон отхлебнул воды из стоявшего перед ним стакана.

– Мне пришлось поднапрячься, чтобы припомнить, кто жил в то время на ферме. Я знаю, что там иногда появлялись дочь Сипаро и его зять, и я не сомневаюсь, что на ферме действительно обитали какие-то ребятишки. Мальчики или девочки – этого я даже не помню, – он сделал еще глоток, а Клэр судорожно прижала ладонь ко рту.

– Он лжет, – промолвила она. – Ему прекрасно известно, кто там жил. Джон, он дарил мне подарки.

Паттерсон бросил взгляд на жену, которая ответила ему ободряющей улыбкой.

– Я немало размышлял об обвинениях, выдвинутых против меня доктором Грей, – продолжил сенатор. – Эта женщина – уважаемый специалист детской больницы в Сиэтле, и я не мог просто так отмахнуться от ее намеков. Могу лишь предположить, что она сама искренне верит в то, что говорит. Полагаю, с ней и правда случилось что-то в те давние годы. Но человеческий разум, как вы знаете, весьма коварная штука. И когда доктор Грей узнала, в чем меня недавно обвиняли, в ее сознании могла произойти накладка: она решила, раз я в то лето работал на ферме, значит, я и был человеком, совершившим над ней насилие. В противном случае, почему она заговорила об этом лишь спустя тридцать лет?

При этих словах его жена одобрительно кивнула.

– Я не сомневаюсь, что люди по-прежнему будут видеть во мне человека, всеми силами отстаивающего права женщин и детей, претерпевших насилие. И тут доктор Грей абсолютно права: нам необходима программа поддержки подростков, пострадавших в детстве от сексуального насилия.

Пенни Паттерсон кивала, как заведенная, и Клэр вдруг стало очень жалко ее.

– Я хорошо понимаю, – продолжил Паттерсон, – что доктору Грей потребовалось немало мужества, чтобы бросить мне в лицо подобные обвинения. И мы должны быть признательны ей хотя бы за то, что она наглядно доказала всем нам, как сильно может повлиять на психику человека насилие, совершенное над ним еще в детстве.

– Вот мерзавец! – Клэр в негодовании стукнула кулаком по столу.

Паттерсону задали несколько вопросов, но ничего нового он не сказал. Затем ситуацию попросили прокомментировать Пенни Паттерсон. Та заявила, что в наши дни стало «модно» выступать с заявлениями о давнем насилии и что подобные вещи только отвлекают внимание публики от «настоящих жертв».

– Я не в состоянии понять мотивов доктора Грей, – заметила она. – Боюсь, мой муж более терпим в этих вопросах.

Клэр и Джон в полном молчании наблюдали за завершением конференции. Единственным источником света в комнате был телевизор, и Клэр только сейчас заметила, что за окном совсем стемнело. На стене монотонно тикали часы – оставалось совсем немного времени до начала спектакля. Наверняка Рэнди задается сейчас вопросом: и куда только запропастилась Клэр?