– Сэр…

– Нет, нет, юноша, не спорь со мной.

– Клатсман начинается на букву Кей, сэр.

– Не умничай, Вудз. Для тебя он начинается и на Си и на Кей, настолько он важен. Научись журнализму. Забудь, чему тебя учили в школе. Знаешь, где настоящая школа? Скажи.

– Э … Здесь? – осторожно предположил Роджер.

– И да, и нет. Если бы тебя звали не Вудз, знаешь, что бы я сделал?

– Э … Нет, сэр.

– Я бы тебя уволил прямо сейчас. И что бы случилось после этого?

– Э … что, сэр?

– Ты бы попытался устроиться в другой ежедневник. А потом ты бы начал стучаться в двери еженедельников. Журналов, выходящих раз в месяц. Раз в квартал. И все бы тебе отказали. Один взгляд на твое резюме, один звонок сюда, и ты снова готов занять место в очереди получающих пособие по безработице. Потом кто-нибудь посоветовал бы тебе попытать счастья в одной из тысяч региональных газетенок. Не в Филадельфии, Бостоне или Чикаго, сам понимаешь, но где-нибудь у черта на рогах, в каком-нибудь месте, откуда индейцев не нужно было выселять – они сами ушли, так там противно. И к твоему удивлению, ты бы получил там место. Там платять чуть больше, чем в интернетных изданиях. Доллара на два в день больше. Следующие десять лет ты бы писал репортажи о пропавших шелудивых пуделях и марьяжных проблемах Джо Хика, у которого осталось во рту три зуба и который планирует на будущий год пойти на курсы, чтобы научиться читать хотя бы крупный шрифт. И это, Вудз, была бы твоя школа. Десять лет такой школы – и ты бы приполз на четвереньках обратно в Нью-Йорк и умолял бы кого-нибудь, чтобы тебе дали еще один шанс. И они бы подумали и, может быть, дали бы его тебе, второй шанс. И тогда бы ты понял, что хороший журнализм – это не стиль, и не фривольное толкование социальных вопросов. Хороший журналист не занимается собственно сенсациями. Главная функция журналиста – его умение взять какой-нибудь совершенно безопасный, утомительный, скучный факт и представить его, как сенсацию. Очень мало людей умеют это делать. Не у всякого издания найдется два таких сотрудника. Любая школьница, жующая резинку, может написать статью о чем-то сенсационном. Это несложно. Даже грамматику толком знать не обязательно. Любой может. Это не делает любого журналистом. Касательно же сенсационных фотографий – спроси парней в ФБР или ЦРУ, сколько добра у них там накопилось. Заодно можешь спросить их, пересекаются ли когда-либо их пути с путями папарацци, которые зарабатывают себе на жизнь фотографиями кинозвезд и королевских отпрысков, то есть, иными словами, людей, ни на кого не могущих повлиять и совершенно не важных. Так. Теперь сотри эту гадость, которую ты называешь репортажем, и из почты ее убери, и покажи мне наконец, что ты в состоянии написать статью о семнадцатилетней поп-звезде так хорошо и интересно, чтобы ее можно было поместить в непосредственной близости от первой страницы. Все. Иди.