Наконец, вырвавшись из объятий любимого, я заглянула ему в глаза и забормотала:

— Киану, я была уверена, что ты не простишь меня…

— Постой, я действительно не в состоянии понять, что у вас случилось, но от этого потерять тебя не легче! Я не смог оставаться в стороне и начал искать эту чертову квартиру. Оказывается, раздобить недвижимость не так просто, как я думал, но… но я смог! Она именно такая, как я ее представлял, тебе обязательно понравится.

Я не сдержалась, бросилась ему на шею и расплакалась, а он воскликнул:

— Не вздумай реветь! Хватит тратить время, Джо, я не хочу больше ждать ни минуты!

И мы снова сорвались с места, уверенные, что все сможем, решившие, что ничто нас не остановит. И мы были далеко не единственными, кто смеялся и торопился по своим делам. Повсюду мелькали сверкающие огни города, обнимающиеся парочки, уличные музыканты, гуляющие студенты, опрокидывающие рюмку за рюмкой. И я бежала и понимала, что я люблю Сидней. Безумно люблю. Я почти раздумала уезжать. Из-за Киану.

Через несколько кварталов, однако, адреналин прошел, и мы пошли шагом, обнявшись. По мере удаления от центра города улицы становились более пустыми и темными. Но радость и веселье не покинули.

— Мы почти на месте, — шепнул мне в ухо Киану.

Мы отошли от центра не так далеко, Киану выбрал хороший райончик, и я вспомнила его слова о том, что папа у него далеко не из бедных. Но я не позволила неприятной мысли испортить мне настроение. Потому что мы были вместе. Потому что я собиралась сделать все, чтобы Киану добился успеха и никогда больше не говорил о том, кем является его отец. Правда от мысли, что, фактически, я отказалась от Бабочек Монацелли, начинало предательски щипать в носу. Я отогнала эти мысли, решив, что еще успею подумать над собственным будущим. В тот момент это было последнее, о чем стоило беспокоиться. В конце концов, Шон сумел всего добиться без протекции, Такаши смог, чем я хуже? Хаха, хуже, конечно. Я уже тогда не отказалась от личной жизни в угоду карьере… От грустных мыслей меня спас Киану. Он остановился поднял руку.

— Смотри, — сказал он, указав на красивый дом, нет, на самый красивый дом во всем Сиднее. — Седьмой этаж.

И мне снова захотелось смеяться и плакать от счастья. Я не выдержала, обхватила его плечи и порывисто поцеловала. Вроде, ничто не предвещало беды, но внезапно… даже сквозь закрытые веки я ослепла, порывисто оттолкнула Киану и уставилась против дальнего света машины. Дьявол, я знала, чья это манера заявлять о своем присутствии.

— БЕЖИМ! — истерически завопила я.