— Что? Вы хотите сказать, что… Что происходит?

Но связь внезапно прервалась. И наступила гнетущая тишина. Все произошло так быстро, что она не смогла опомниться. Линдсей несколько раз нажала на рычаг, но сигнал так и не появился. Полная тишина. Она отняла трубку от уха и какое-то время тупо смотрела на нее, а потом до нее вдруг дошло, что полицейский не бросил трубку. Просто кто-то перерезал линию, лишив ее возможности связаться с внешним миром. Линдсей с ужасом уставилась на дверь, надеясь в душе, что еще не поздно. Скорее всего Мисси не заперла ее, так как рассчитывала быстро вернуться. Неужели она оставила ее открытой? Где же она? Неужели все еще целуется с Фогелом в его патрульной машине? О Господи, только этого еще недоставало!

Она медленно поднялась с кровати, ощущая сильную боль под ребрами, но сейчас было не время обращать на это внимание. Страх привел к резкому выбросу адреналина в кровь, что, естественно, придало ей силы для решительных действий. В следующую секунду она уже бежала к двери, бежала изо всех сил, путаясь в полах длинного домашнего халата.

Дверь неожиданно распахнулась.

Линдсей резко остановилась и с ужасом уставилась в дверной проем. У нее не было сил двинуться с места. Страх парализовал ее волю, оставив лишь возможность тупо смотреть на дверь и молиться, смотреть и молиться.

Она ничуть не удивилась, когда на пороге появился этот человек. Не удивилась даже тому, что в его руке зловеще блеснул пистолет, уставившись на нее черным дулом. Да, это был тот самый человек из группы декораторов, которого она видела на съемках. Увидев ее, он ехидно ухмыльнулся, окинув оценивающим взглядом с ног до головы. Перед ним стояла не красавица модель, а жалкое существо в синяках и ссадинах, в каком-то огромном домашнем халате, бледная как смерть, больная древняя старушка, подавленная невыразимым ужасом.

— Привет, — глумливо ухмыляясь, произнес он. — Ты все еще жива, красотка. Везучая сучка, ничего не скажешь. — Он переступил порог и запер за собой дверь. — Ты не волнуйся насчет той девицы с огромными сиськами. Она не скоро заявится сюда, так как слишком занята тем молоденьким офицером из патрульной машины и, похоже, не успокоится до тех пор, пока не вытрахает из него всю душу. Этот молокосос загнал машину в аллею, чтобы им там никто не мешал развлекаться. Кто сказал, что полицейским чуждо плотское удовольствие? Так что теперь мы с тобой здесь совершенно одни. Боже мой, на кого ты похожа?! На какого-то гадкого утенка. Уж не лучше ли было умереть еще тогда, чем остаться с такой рожей?