– Элис Батлер?
– Я бы поставил на нее, – сказал Найт. Он постучал кулаком в дверь. – Джеф? Открывайте.
Они ждали. Тишина.
– Джеф! – снова позвал Найт. – Это не визит вежливости. У нас есть ордер.
Прошло еще несколько секунд, за дверью не раздалось ни звука.
– Этот мешок с дерьмом меня достал, – рявкнул Найт, достал пистолет из кобуры и вышиб дверной замок.
На нижнем этаже никого не было. Грейндж направился к лестнице, направив пистолет на приоткрытую дверь спальни.
– Джеф, выходите!
Добравшись до спальни, он встал в стороне от двери и распахнул ее. Ничего не произошло, и Грейндж распахнул дверь. Джек остановился у него за спиной. Запыхавшийся Найт прикрывал тылы.
Позже Джек вспомнил его слова:
– Ай, какое уродство.
* * *
Боль захлестывала Эмори. Даже дышать было больно.
Казалось, туман вокруг наполнен чем-то невидимым, но колючим, чем-то вроде кристалликов льда или осколков стекла. Эмори была одета слишком легко. Ледяной воздух обжигал кожу на ее лице. От этого глаза женщины слезились, и ей приходилось все время моргать, чтобы не расплывалась тропинка.
У нее закололо в боку. Ощущение не проходило, коварно впивалось в нее. Боль от маршевого перелома в правой ступне остро отдавала в подбородок.
Но с болью можно было справиться, терпеть ее и даже преодолеть. Требуется лишь усилие воли и дисциплина. Эмори говорили, что у нее есть и то и другое. В избытке. Почти недостаток. Но именно ради этого и требовались все эти изматывающие тренировки. Она могла это сделать. Она должна была это сделать.
Сколько еще осталось?