— Дим, мы об этом говорили и…

— Да, только я лопухнулся и не обговорил сроки и все возможные передержки. — Заявил он серьёзным тоном. — А ты этим бессовестно пользуешься, забывая, что всё тайное становится явным. И когда я всё узнаю сам, начну действовать топорным методом, не взирая на щепки, которые, можешь мне поверить, полетят.

И каждое его, вроде в шутку, сказанное слово, только стимулировало и дальнейшее молчание. Порождало ещё большие страхи и опасения. Это он и увидел в моём помрачневшем лице, потому и перекатился на другой бок, недовольно пыхтя.

— Буду поздно, можешь не ждать.

А я даже не пыталась узнать, обиделся ли он. Только «обиделся» это не то слово, которое подходит моему мужу. И то, что за то время, что я живу с ним, успела забыть, кто он такой. О его силе и власти. О его резком характере, который, оберегая, обходил мою ранимую натуру стороной. И что-то внутри подсказывало, что очень скоро я не просто узнаю, а лично, на себе прочувствую всю эту резкость, жёсткость, опасность, которую просто отказывалась замечать.

Дима вышел из ванной комнаты, выбрал подходящую одежду, на меня старался не смотреть.

— Собираешься куда? Может, попросить Олю, чтобы посидела с Ванькой? — Не понятно с чего уточнил Дима, а я напряглась, подмяла сына ближе, словно рука затекла и опустилась под одеяло.

— Планов не было, но если вдруг поеду, я и сама попрошу. А что?

— Лия заехать к тебе хотела. Лёша не говорил, но вроде какие-то хорошие новости, есть чем поделиться.

— Мне она не звонила.

— Может, ещё не успела? — Безразлично пожал он плечами, поправил булавку на галстуке. Гордо задрал подбородок, оценивая внешний вид свысока. — Я просто спросил. — Добавил, наверно для того, чтобы моя душа окончательно ушла в пятки и ближайшее время не показывалась. Только одно я знала точно: Дима сегодня не в духе и от прогулок в город действительно лучше отказаться.

Он подошёл к кровати, поцеловал в лоб сына, погладил по щеке меня, и только опущенный уголки рта и недовольно прищуренные глаза выдавали истинное напряжение.

— Удачного дня… — Прошептала я в ответ, но Дима никак не отреагировал. Через несколько минут от крыльца отъехал его автомобиль.

Уже в одиннадцать позвонили из одной лаборатории с известием, что результаты анализов готовы. Пока я собралась и доехала до города, позвонили и из другой. Ванька спал и посапывал в своей переноске, пока я дрожащими руками распечатывала оба конверта.

Истерический смешок стал первым признаком жизни после прочитанного. До боли закушенная губа — первое осознанной движение. Плотный липкий ком в горле, который удалось сглотнуть — попытка противостоять реальности. Я закрыла глаза и до боли натёрла их основаниями ладоней, что угодно, только бы они увидели то, что нужно. То, что должно быть, а не тот бред… 99,9 %… Что… этого просто не может быть!