Я едва успеваю среагировать, прежде чем Мила падает за борт в ледяную воду. Я

выключаю двигатель и оборачиваюсь, сканируя поверхность неспокойной воды.

— Мила! — кричу я, мчась к борту. — Мила!

Она исчезла. Я не вижу ее. Серая вода вспенивается и кружится, создавая пенистые

барашки, которые ударяются о борт лодки. Нет никаких признаков Милы в воде.

Святое дерьмо! Не раздумывая, я ныряю за ней.

Шок от холодной воды выбивает из меня воздух, и я мечусь, пытаясь нащупать

Милу и стараясь сохранить свои легкие от автоматического вдыхания воздуха. Я никогда

не чувствовал такого невероятного, пробирающего до костей, холода за всю свою жизнь.

Каждая клеточка моего тела, каждая частица самосохранения, пытается заставить меня

выйти из ледяной воды. Но я должен найти ее.

Я погружаюсь глубже и мое тело, на самом деле, немеет. Я больше не чувствую

его. Я вслепую машу руками перед собой, отчаянно нуждаясь хоть в каком-то знаке о ней.

Этого не может быть. Мила не может утонуть здесь, не в озере, которое она любит так

сильно. Не из-за меня. Я заставляю свои веки открыться, и холод штурмует

чувствительную ткань моих глаз, но я должен смотреть. Вода настолько мутная и

холодная, что я совершенно ничего не вижу.

Я по-прежнему кручусь, пока моя рука не натыкается на что-то твердое в воде.

Я хватаю это, цепляясь пальцами за что-то мясистое.

Мила.