Больше дед ничего не сказал, решительным шагом направился к разрытой могиле, высыпал остатки порошка на старые кости, высек искру. Вспыхнул ярко-белый огонь, жадно заплясал по мертвому телу, пожирая остатки плоти. От идущего откуда-то из самых недр земли женского вопля у Саньки подкосились колени. Он упал, зажал уши руками, зажмурился. Ведьма умирала во второй раз, теперь уже навсегда… Он не хотел ни видеть, ни слышать…

Еще один вопль донесся от старого дерева. Саня знал, что сделал дед, и не собирался его останавливать. Жалеть можно человека, но не дьявола…

Яркий свет проникал даже сквозь плотно зарытые веки. Свет и еще… голос…

– Сашенька, сыночек мой…

Мама! Его мамочка жива! Саня вскочил на ноги, открыл глаза и закричал от ужаса. Там, у дуба, объятая пламенем, связанная и беспомощная, извивалась его мама.

– Сашенька, помоги мне! – Она тянула к нему руки, а платье ее тем временем превращалось в огненный цветок.

Дед стоял неподалеку, отвернувшись лицом к лесу. Дед убивал его маму!

– Саша…

– Я иду, мамочка! Я тебя спасу!

…Огонь ласковый. И боли нет… Мамины руки тоже ласковые, а медальон-ключик светится зеленой искрой.