А сейчас замерзшая Грейс лежала в постели родителей и с вызовом думала, что ей не за что чувствовать себя виноватой. Да, она живет в доме, который принадлежал их семье на протяжении трех поколений (впрочем, проводить здесь зимние месяцы до сих пор никому в голову не приходило). Рядом с ней – ее сын, поглощенный чтением биографии Лу Герига[42]. Холодильник доверху набит продуктами, экономить на которых нет ни малейшей необходимости – спасибо кредитной карте. Во дворе стоит недавно приобретенная, пусть и отнюдь не роскошная машина. И все же Грейс яростно думала, что оправдываться ей не за что.

Впрочем, надолго этой бравады, увы, не хватало. Иногда по вечерам, после того как засыпал Генри, Грейс надевала теплую куртку и выходила на улицу с пачкой сигарет, на которую случайно наткнулась в одном из кухонных ящиков. Грейс понятия не имела, кому они принадлежали и как попали в этот ящик, однако взяла пачку и, спустившись к озеру, на холодном причале раскурила одну из сигарет. Она сразу ощутила знакомое запретное удовольствие, возникшее где-то глубоко в легких и по венам и сосудам разнесшееся по всему телу. А вырвавшееся изо рта белое облачко только подтвердило, что Грейс до сих пор жива, здорова и худо-бедно держится. И это уже само по себе было удовольствием, схожим с наркотическим. Грейс поняла, что именно в таком жестком подтверждении и нуждалась.

Грейс не курила восемнадцать лет – с тех пор как познакомилась с будущим онкологом в гарвардском подвале. Впрочем, тогда она не придавала курению особого значения. А теперь, затягиваясь и выпуская белый дым, Грейс размышляла о том, что с появлением Джонатана многое в ее жизни будто было поставлено на паузу. И только теперь она снова двинулась вперед – правда, для этого пришлось вернуться к тем временам, когда она была юной студенткой колледжа и даже не подозревала, что ее ждет. Теперь у Грейс тоже начиналась новая жизнь, в которой предстояло принять множество важнейших решений. Различие состояло в том, что теперь у Грейс был ребенок и профессия.

И книга, которая вот-вот увидит свет. По крайней мере, так обстояли дела до отъезда Грейс. Стоило ей выехать на машине из маленькой долины, где располагалось озеро Чайлд, и телефон сразу принимался бешено мигать знакомыми именами – Сарабет, Мод, Джей-Колтон. Ни на один из их звонков Грейс не ответила. Даже сообщения слушать не стала. Иногда принималась почти лениво гадать, что такого важного они хотели ей сообщить. Грейс вспомнилась безупречно красивая сцена прощания в романе «Возвращение в Брайдсхед».