– Хорошая работа, – произнесла Вита, кладя переплетенные гранки на стол. – Очень, очень хорошая.

«Боже мой», – подумала Грейс. А может быть, даже произнесла вслух. Вид листы имели несвежий – их явно читали, и возможно, несколько раз. Грейс в первый раз видела зачитанную копию этих гранок – страницы чуть потрепаны, некоторые уголки загнуты. Грейс часто представляла, как, например, едет в метро, и тут замечает незнакомого человека, читающего ее книгу. Должно быть, то же самое бывает у писателей. Посещали Грейс и другие честолюбивые фантазии. Вот коллеги изучают ее труд и жалеют, что их самих такие правильные, умные мысли не посетили. А преподаватели понимают, что им есть чему поучиться у бывшей студентки. Особенно это касается мамы Роз. Грейс представляла, как мама Роз сидит у себя в кабинете, на одной из толстых ковровых подушек, держит на коленях гранки и время от времени кивает, соглашаясь с доводами Грейс. Ученица, вставшая на одну планку с учительницей, а кое в чем и превзошедшая ее! Но, увы, теперь на это нечего и рассчитывать.

– Ничего не понимаю. Откуда у тебя гранки моей книги? – спросила Грейс у Виты.

– Иногда пишу рецензии для «Дейли Хэмпшир газетт». У них есть рубрика книжных новинок, и, если выходит какая-нибудь психологическая книга, обращаются ко мне. Но признаюсь честно – на этот раз сама попросила, чтобы мне дали именно эту книгу. Просто стало любопытно, не более того. Но когда начала читать, оторваться не могла. Ты, наверное, спросишь, со всем ли я согласна? Нет, Грейси. Конечно нет. Далеко не со всем. Так же как и ты со многим поспорила бы в книге, которую написала бы я. Но сразу чувствуется главное – ты искренне заботишься о клиентах, тебе не наплевать на их благополучие. А еще ты очень хорошо показываешь, как люди сами наживают себе проблемы, которых могли бы избежать. По-моему, это очень полезно.

Грейс покачала головой:

– Ничего подобного. Всю книгу, от начала и до конца, только и делаю, что тычу людей носом в их ошибки. Единственное, что она показывает, – автор стерва.

Тут Вита запрокинула голову и от души расхохоталась. Длинные седые волосы заструились по черной рубашке подобно серебристой реке. Вита смеялась очень долго, гораздо дольше, чем было уместно.

– Ну, и что тут смешного? – наконец спросила Грейс.

– Да много чего. Я тут подумала, для женщин вроде нас «стерва» – это комплимент. А вот когда назовут милой, действительно будет обидно…

– И что же это за женщины вроде нас?

– С характером, умеющие за себя постоять, не лезущие за словом в карман, самостоятельные еврейки. В общем, обычные нью-йоркские женщины. Как мы с тобой. Согласна?