Он улыбнулся ей, почти сочувственно, продолжая смотреть в глаза, ища ответа.

– Поэтому нам нужны такие, как она, да? – добавил он, кивнув на Рысь. – Без них мы не можем быть целостными, быть сильными, без них жизнь теряет смысл. Иначе как можно жить, став тем, кем мы стали?

– Я сказала, заткнись, – голос Джек дрогнул.

– Так же как и я, Джек, ты нашла свой способ существования в мире, который тебя отверг.

– Не смей сравнивать меня с собой. Ты ничего обо мне не знаешь, – Джек ткнула пистолетом Оуэнсу в лоб.

Рысь видела, с каким трудом Джек сдерживала себя от того, чтобы его убить и тем самым заставить замолчать. Его психологические выпады были нацелены на то, чтобы вывести ее из равновесия. И, что самое страшное, это работало. Ее нарастающее напряжение говорило о том, что слова Уолтера достигали цели, а это лишь мотивировало его продолжать.

– В чем я виноват? Что нашел способы выжить в мире, где ценность личности определяется молодостью и красотой? – проговорил он. – Что же плохого в том, чтобы сделаться сильнее и лучше, чем они думают? А они всегда меня считали чужаком. Недостойным. Видишь, Джек, такие женщины, как твоя партнерша, никогда не полюбят таких, как мы, если мы не спрячем свое уродство. Что ты прячешь за этим шрамом, Джек? Это мне не под силу изменить свою внешность, но для тебя-то убрать шрам – лишь одна несложная процедура, а? Чьего прощения ты жаждешь? Зачем ты носишь этот шрам? Думаешь, они тебя простят? – он посмотрел на Рысь с самодовольной ухмылкой.

– Джек, пора кончать. Он пытается тебя вывести, – проговорила Рысь и погладила Джек по плечу.

– Думаешь, сможешь себя простить? – продолжил Оуэнс, точно Рысь ничего не говорила. Джек слушала его будто в трансе, и Рысь знала, что в тот момент она думала обо всем, что ей довелось делать после исчезновения из ОЭН. Оуэнс продолжал говорить, и выражение лица Джек менялось от полного злобы до удрученного, потом виноватого. Потом обреченного.

Чем больше Оуэнс говорил, тем быстрее росла ненависть Рыси. Слишком многое Джек уже пришлось пережить, и слишком много жизней Оуэнс уже изуродовал.

Она не могла позволить ему ранить Джек и дальше.

– Думаешь, Джек, ты когда-нибудь сможешь почувствовать, что стоишь ее, а? – спросил Оуэнс.

Она долго и пристально смотрела на него, прежде чем едва слышно ответить:

– Нет.

Джек опустила пистолет и повернулась к Рыси.

– Принимай его. Весь твой, – проговорила она и направилась к двери.

– Ад его примет, – Рысь запихнула пистолет в кобуру и повернулась к мечам, висевшим на стене. Она взяла катану, вынула ее из ножен и сделала шаг к Оуэнсу.