Королевский секретарь кивнул и поднёс королеве шкатулку на бархатной подушечке.

— Что это? — её величество растерянно глянула на него.

— Королевская печать, — терпеливо повторил секретарь. — Соблаговолите принять.

— Ах да! — она и думать забыла о ней, все мысли занимали мёртвый Донавел и судьба сына.

Королева открыла шкатулку и под пристальными взглядами десятков глаз в гробовой тишине надела перстень. Он оказался слишком велик и массивен для тонкой женской руки, поэтому её величеству пришлось нарушить традицию и надеть его на большой палец. Безусловно, ювелиры могли бы легко уменьшить размер перстня, но королева не собиралась отдавать подобных распоряжений. Зачем, если править будет другой?

Послышались робкие поздравления, столь неуместные в сложившейся ситуации. Не остался в стороне и герцог.

— Ваше величество, — он встал и поклонился королеве, — отныне вы правительница Тордехеша. Примите мои искренние соболезнования и присягу на верность.

Герцог собирался сделать всё по форме, то есть встать перед её величеством на одно колено, как некогда перед ним Сольман, и склонить голову, но королева не позволила. Она встала и призвала к тишине.

— Благородные сеньоры, — голос её величества звучал ровно, но бесцветно, словно она зачитывала текст по бумажке, — обождите с присягой. Да, я понимаю, государство не может прожить без короля ни дня, но вы клянётесь в верности не той.

Придворные оживились и, окончательно забросив нетронутую еду, не стыдясь, начали выкрикивать реплики с мест. Королева подняла руку и несколько раз крикнула: «Тише, господа!» Когда, наконец, все утихли, её величество кивнула и продолжила:

— Я, супруга покойного Донавела ли Аризиса, властью данной мне назначаю опекуном моего сына, принца Гидеона, а так же вручаю всю полноту власти Арлану ли Сомерашу, герцогу Ланкийскому по праву старшинства королевского рода. Сама я отрекаюсь от трона от своего имени и имени своего малолетнего сына. Кого назначить достойным приемником Донавела, пусть решит Дворянское собрание.

Казалось, взорвись в пяти шагах порох, он не вызвал бы такого переполоха. Все повскакивали со своих мест, начали выкрикивать: «Так нельзя! Это неправильно! У нас есть законный король!».

— Довольно! — королева взвизгнула так громко, взяла столь высокую ноту, что все поневоле притихли.

Никогда ещё её величество не позволяла ничего подобного. Сама она сейчас напоминала ведьму или даже саму Сорату: горделиво вздёрнутый подбородок, горящий взгляд, сложившиеся в гримасе недовольства губы. Для полноты картины не хватало только искорок заклинания на пальцах.