Ничего не понимающий Громов пытался удержать девушку, а сверху уже сбегал князь Темрюков-Черкасский.

– Вот оно что! Вот кто этот подлец! – голос князя звенел негодованием.

– Князь, ты в своем уме? – узнав его, спросил удивленный Громов.

– Нет, это ты ума лишился! Когда девица знать тебя не желает, домогаться ее подлыми средствами – низость! Теперь я знаю – ты и третьего дня тут побывал!

– Я же внятно тебе сказал – ездил в Царское Село за телескопом, потому что господин Эйлер…

– Ты сюда своего слепого астронома не приплетай! Царское Село близко, дорога отменная, а ты весь вечер пропадал!

Эрика бросилась к князю на шею с криком:

– Ради Бога, ваше сиятельство, ради Бога! Я же просила, я умоляла!..

– Вот теперь я вас понял, – ответил ей князь. – Так вы любите меня?

– Да, люблю, я с первой встречи вас полюбила!

– А этот господин пытался вас склонить к непотребству, угрожая, что выдаст вашему злодею Менцендорфу?

Громов онемел.

– Вы не должны были спускаться! Я сама бы все уладила, – отвечала Эрика. – Вам это ни к чему, я не могла допустить!.. Все бы уладилось!..

При этом она прямо-таки повисла на князе.

– Тут недоразумение, – едва выговорил Громов. – Не думаешь же ты, что я, бывши столько времени твоим другом…

– Другом? – князь от близости любимой женщины утратил всякое соображение и понимал одно: нужно явить себя неслыханным героем, прямо-таки фаворитом Орловым, одолевшим бунт и чуму. – Не друг ты мне! Все говорили, один я, дурак, не верил! Что ты ко мне липнешь из-за титула и денег!

– Что?.. – спросил Громов.

– Из-за денег! Что ты – подлипала, за мой счет нажиться хочешь! Весь полк смеется! С чего бы такая дружба?! А ты – подлипала! – князь, распалившись, отстранил Эрику, и она не возражала.

– За это зовут к полю! – перебил Громов.

– Так я того и добиваюсь! Биться не на жизнь а на смерть! Чтобы ты полк своей подлостью позорил? Да я своей рукой тебя заколю!