Марина удивлялась самой себе. Никогда еще у нее не было таких странных мыслей, как будто их воспроизводит не она, а какой-то совсем иной человек. А может так оно в каком-то смысле и есть. У нее возникло желание спросить об этом Шаронова; про такие вещи он должен многое знать. Но она отложила этот разговор на потом, ему сейчас не до нее. Да и кому-то до нее когда-либо было дело? Так уж сложилась ее жизнь, что она по большому счету всегда одна. Бывали периоды, когда ей начинало казаться, что ее одиночеству наступил конец. Но потом неизменно убеждалась, что это не более чем очередная иллюзия. Хотя с другой стороны эти иллюзии были самыми лучшими моментами. Но и расплачиваться за них приходилось тяжело. Тогда зачем она тут, надо как можно быстрей отсюда уехать. А еще лучше немедленно.

Марина подбежала к зеркалу, достала косметику и стала, как говорила она в таких случаях, превращаться в красивую женщину. Зачем она сейчас это делала, она сама не знала, в ней работала какая-то программа, заставляющая поступать ее определенным образом. Затем извлекла из гардероба самый обольстительный свой наряд. Долго смотрела на себя, словно бы привыкая к новому облику. А она сейчас необычайно привлекательна, отметила Марина.

Ей не хотелось, чтобы ее кто-либо видел. Так и случилось, был уже вечер и все спрятались по своим каютам. Она постучалась к Шаповалову. Она даже не подумала, что он уже мог спать.

Но Шаповалов не спал. Он отворил дверь, и долго смотрел на позднюю гостью. При этом у него было такое удивленное выражение лица, словно он никак не мог вспомнить, кто перед ним.

– Ты ко мне? – вдруг спросил он.

– К вам, Георгий Артемьевич.

– А зачем?

– Мне надо с вами поговорить.

– Хочешь денег?

– Наоборот.

– Наоборот, – изумился Шаповалов. – Разве такое бывает. Но коли так, входи. Интересно будет послушать.

Марина вошла в каюту. И сразу же заметила на столе на половину опорожненную бутылку. Как она сразу не почувствовала, что он пьян. Иначе бы ушла. А теперь уже поздно.

– Садись, – показал Шаповалов ей на кресло. Марина села, он же пристально стал разглядывать молодую женщину. – Да ты красавица, – констатировал он. Его глаза вдруг засветились такой откровенной похотью, что Марине тут же снова захотелось убежать. Но она не решилась.

Шаповалов устроился у ее ног. Его глаза были на уровне ее голых коленей. Невольно она поправила короткую юбку. Надо было одеть брюки, подумала она.

– Не молчи, говори. Сгораю от нетерпения узнать, почему тебе не нужны деньги.

– Это не совсем так, – робко произнесла Марина. Она проклинала себя, что пришла сюда, если уж было и делать это, то днем.