Может, огреть его сейчас всей правдой, прикинула Марина. Нет, пока она на это не решится. Но если так пойдет дело, не исключено, что придется это сделать.

– Я верю, – пробормотала Марина. – Но и ты мне поверь, мы с тобой не подходящая пара. Ты поступаешь под влиянием момента. Пройдет совсем немного времени – и ты сильно пожалеешь об этом.

– Не беспокойся, не пожалею. Я иду к отцу сказать, что мы окончательно решили пожениться, ты дала согласие.

Марина решительно встала у двери.

– Я тебя не пущу.

– Ну не глупи. Ты же не можешь так стоять целый день. Я знаю, что ты хочешь этого не меньше меня. Пожалуйста, пусти.

Что-то вдруг оборвалось в ней, и она почувствовала, что не в силах более сопротивляться.

– Делай, что хочешь, но знай, что будет только хуже.

Филипп впервые поцеловал Марину в губы. Причем, сделал это по-хозяйски.

– Не беспокойся, все будет хорошо. Представляю, как отец воспримет эту новость, – неожиданно засмеялся он.

83

Алла нервно курила, пепельница была вся забита окурками, и следующий пришлось бросить прямо на стол. Она и бросила его, даже не затушив. Но это ее беспокоило меньше всего в мире, если сгорит эта проклятая яхта вместе со всеми ее обитателями, она будет только рада. Правда, в таком случае, ее ждет общий со всеми конец. А вот этого она не хочет.

Алла поспешно затушила окурок и даже слегка обожглась. Она грубо выругалась, но не столько от боли, сколько от злости; что она ни делает в последнее время, все неудачно. Теперь у нее нет больше сомнений, что дни ее сочтены, а ее место в постели займет эта мерзкая тварь Марина. И как она так ловко смогла к нему подобраться, что он польстился на ее сомнительные прелести. Но что об этом голову ломать, этого уже не изменишь. Вопрос в другом, а что можно изменить, если что-то можно еще изменить?

Алла лукавила перед собой, она знала и что можно изменить и как можно изменить. Но не так-то просто на это решиться. А решиться надо, это хотя и слабенький, но шанс. Иначе же для нее все пропало. Это как игра в рулетку; одно время она сильно ей увлеклась, ставила помногу и помногу проигрывала. И, кажется, ни разу так и не выиграла. Но ей было глубоко наплевать, ведь деньги уплывали не ее, а Шаповалова. Сперва он терпел, а потом в резкой форме запретил посещать казино. Она хандрила целый месяц; так уже прочно втянулась в этой занятие и готова была разорвать на части своего любовника. Потом правда успокоилась, но метка в душе осталась. А главное она поняла про себя нечто важное, она из тех, кто однажды готовы рискнуть по принципу: все или ничего. И вот этот момент настал.