– У него в кабинете полно денег. Я видел целые пачки.

Что-то щелкнуло внутри Ромова.

– Что из этого?

– А ты не понимаешь?

Ромов снова молчал.

– Если он нас кинет, нужно улучить момент, пробраться в кабинет и взять деньги, которые мы честно заработали.

– Вы предлагаете это сделать мне?

– Согласись, это лучше, чем убийство,

– Ни за что, хватит с меня.

Внезапно Суздальцев сгреб Ромова за ворот рубашки и бросил на кровать.

– Будешь делать то, что я тебе скажу. – Продюсер навалился на сценариста всем своим немалым весом. – Так ты согласен? – Ромов не издал ни звука. Суздальцев надавил еще сильней. Его руки, словно клещи, сжали горло сценариста. – А сейчас?

– Да, – прохрипел Ромов.

– Так-то лучше, – произнес Суздальцев, слезая с Ромова. – Иди, потом покумекаем, что и как.

106

Филипп никак не мог успокоиться и носился по каюте. Марина смотрела на него, но думала о своем. О разговоре с Ольгой Анатольевной. Он не выходил из ее головы. Почему ей вдруг стало все не интересно, то, к чему она стремилась все то время, что она себя помнит, потеряло почти всякое значение. Внезапно она вспомнила свою тетю, родную мать сестры. Она была вполне благополучным человеком, кажется, работала завучем в школе. Но внезапно ушла в монастырь. Этот поступок наделал в их семье много шума, никто не понимал его причин, ее осуждали, намекали на умственное помутнение. Только мать отнеслась к этому совсем по другому, что сильно удивило Марину. Она долго пребывала в задумчивости, то и дело подносила к глазам фотография новой послушницы. И у Марины даже создалось впечатление, что она не только понимает причины, но и в какой-то степени одобряет такой неожиданный поворот в судьбе своей близкой родственницы.

Этот эпизод из своего детства Марина давно забыла, но сейчас он неожиданно воскрес в ее памяти. И она поняла, что это произошло отнюдь не случайно. Что же ей делать?

– Я намерен, когда мы завершим это плавание, подать на отца в суд. Он не имел право так поступать. Ты согласна?

– Не знаю. – Этот вопрос занимал Марину в последнюю очередь.

Филипп удивленно посмотрел на нее.

– Разве ты не хочешь, чтобы виновников покушения на тебя осудили по-настоящему? На самом деле, отец воспользовался этим делом, чтобы избавиться от надоевшей подруги. А Ромову он абсолютно ничего не сделал, ходит себе совершенно спокойно, как будто ни в чем не виноват. Это означает только одно: ему наплевать на то, что тебя чуть не убили. Он решает исключительно свои дела.