Ромов, увидев Марину, даже оторопел. После своей попытки ее убить, он старался обходить бывшую любовницу стороной.

– Можно войти? – спросила Марина.

Ромов посторонился и пропустил Марину. Она внимательно осмотрела каюту и невольно сморщила носик; когда они жили вместе, такого беспорядка тут не было. А сейчас даже сесть негде.

Марина не без труда примостилась на краешке стула, на котором высилась целая горка одежды. Ромов все также стоял неподвижно и даже не сделал попытку ее убрать.

– Зачем ты пришла? – вдруг спросил он.

– Захотелось поговорить.

– О чем?

– Не знаю.

Глаза Ромова расширись от возмущения.

– Это как понимать?

– Не сердись, ладно. Я попытаюсь объяснить. Сначала себе самой, потом – тебе. Точнее, одновременно.

Ромов пристально посмотрел на Марину, уж не издевается ли она над ним.

– И как будешь объяснять?

– Ты не должен меня бояться. Ведь ты это делал не со зла. Я знаю, ты не так уж плохо ко мне относишься. Это было что-то вроде помутнение рассудка. Ведь так?

Ромов не совсем уверенно кивнул головой, он никак не мог понять, куда она клонит. И зачем вообще пришла?

– Вот видишь, я так и думала. Просто деньги помутнили твои мозги. Я же помню, как много мы беседовали о них, это была бесконечная тема. Мы могли о ней говорить с утра до вечера.

– Потому что их никогда не было.

– Не думаю. Если бы они у нас были, мы все равно беспрерывно говорили бы о них. Это такая навязчивая идея. Я тоже еще недавно думала, что постоянно думаю о деньгах, потому что их нет. Но тут о них думают и говорят все: и те, у кого они есть и те, у кого их нет. И только Андрей Васильевич о них не думал. Вернее, он думал, но исключительно из-за сына. А не болей он, то вообще не обращал бы на них внимания.

– Он не похож на всех нас, у него все по-другому.

– У нас тоже может все быть по-другому.