– Мы взяли в заложники вашего сына, – пояснил Суздальцев. – Если хотите получить его живым и невредимым, дайте нам один миллион долларов. И мы тот час же его вам вернем.

– Отпустите сына, Дмитрий Борисович, и я обещаю, что забуду этот эпизод.

– Только в обмен на деньги. – Суздальцев намеренно продемонстрировал свой пистолет.

– Где же я их вам возьму?

– Не смешите, у миллиардера нет с загашнике какого-то паршивого миллиона.

– Я уже не миллиардер, и вы это знаете.

– Откуда мне знать, может вы это рассказали специально, чтобы нам не платить. Так что бегите за кошельком.

Шаповалов внезапно рассмеялся.

– Вы полагаете, я ношу такие деньги в своем кармане.

– Не в кармане, так в сейфе.

– В сейфе всего пятьдесят тысяч долларов. Вы берете их и отпускаете Филиппа.

Суздальцев едко рассмеялся.

– Слышь, Женька, он нас за лохов держит. Ради пятидесяти тысяч стали бы мы так рисковать. Миллион и ни цента меньше.

– Вам олухам только что сказано, у меня нет тут миллиона наличными.

– Нет, так нет, – внешне спокойно согласился продюсер. – В таком случае мы забираем вашего сыночка и поплывем к берегу. А вы пока организуйте нам получения денешек.

– Я могу их перевести на ваш счет?

– Ни я, ни Евгений не сможем это проверить. По крайней мере, до тех пор, пока не доберемся до банкомата.

– Я должен подумать.

– Думайте, но не больше десяти минут. А пока на всякий случай прикажите, пусть нам в шлюпку как можно больше положат провизии и воды. Мало ли сколько продлится путешествие.

Шаповалов молча смотрел на Суздальцева и ощущал, как возвращается в к нему вроде бы уже подзабытое чувство неукротимой ярости. Именно оно владело им тогда, когда он отбивал атаку бандитов на свой комбинат. Невольно он сжал в кармане рукоятку пистолета. Ему вдруг нестерпимо захотелось принять бой, как он это делал, не задумываясь ни об опасности, ни о возможных последствиях в молодости. Эти ничтожества не представляют, кому бросили вызов. И если он не накажет их, то будет глубоко себя презирать.