– Спасибо.

– За что? – удивился Шаповалов.

– За проявленное понимание.

– Я готов помогать тебе во всем, в чем смогу.

– Спасибо. Однажды мне непременно понадобится твоя помощь.

– Теперь у нас все будет по-другому, – заверил Шаповалов. Внезапно к нему пришла мысль, что тема самоубийства с этого момента становится для него не актуальной. У него есть цель для чего жить.

– Да, папа. Хотя еще недавно я в это совсем не верил. Что-то вдруг резко изменилось. Я даже не очень представляю что.

– И не важно, что конкретно изменилось, важно, что изменилось. Я чувствую себя по-другому, словно бы с плеч скатилась тяжесть.

– И мне стало гораздо легче.

Шаповалов снова привлек к себе сына.

– Мы хорошо поговорили. А сейчас иди спать. Завтра все будет по-другому.

– Да, иду спать. – Филипп быстро вскочил на ноги. – Завтра мы снова поговорим.

– Обязательно.

Шаповалов закрыл за сыном дверь. А может, в самом деле, деньги не главное, мелькнула мысль. Если он во время этого плавания обретет сына, то это сторицей компенсирует все неприятности, что с ним произошли за это время.

112

Суздальцев ворвался в каюту Ромова. Сценарист лежал на кровати и безучастно смотрел в потолок. При появлении продюсера он лишь скосил на него глаза, но не сделал ни одного движения.

Суздальцев подскочил к нему и дернул за руку.

– Что ты лежишь, как бревно!

– А что я должен делать?

– Я разговаривал с этим мерзким старикашкой.