— Колт?

Он поднял голову и сказал:

— Мы не трогали твою почту, просто не подумали. Он мог связаться с тобой.

Хотя призрак Денни постоянно присутствовал в моей жизни, я всё же могла не обращать на него внимания достаточно, чтобы свыкнуться с его существованием, и мне нравилось, пока всё шло таким образом. Перегнувшись через стойку, я глянула на стопку почты, в которой лежал небольшой свёрток. Я даже не разбирала её, потому что никогда не получала ничего стоящего. Я положила её на стойку, чтобы просмотреть, когда у меня появится свободное время. Теперь мне казалось, что я смотрю на тикающую бомбу, и отсчёт стремительно приближается к нулю.

Я посмотрела обратно на Колта и тихо спросила:

— Можно мы сначала закончим с Эми, а потом займёмся этим?

Мне нужно было, чтобы он ответил «да». Я не смогу встретиться с родителями Эми и присутствовать на её похоронах, если буду знать, что по почте пришло что-то от Денни. Я и так еле держала себя в руках.

— Да, малыш, — сказал Колт, и меня охватило облегчение. — Идём.

Я кивнула, и мы пошли к машине. Я совсем забыла про машину, ведь если бы не забыла, то выбрала бы другой наряд, что-нибудь растягивающееся. Стоя у пассажирской двери я перебирала в уме способы забраться на сиденье, не порвав юбку по швам.

— Феб, милая, садись, — сказал Колт, стоя у водительской двери и глядя на меня слегка раздраженно из-за ещё одной задержки.

Я посмотрела на него и сказала:

— Не могу.

— Малыш, нам надо...

— Нет, — перебила я, — я хочу сказать, что моя юбка слишком узкая, а каблуки слишком высокие, я не могу...

Я замолчала, когда он покачал головой и направился ко мне.

Наклонившись, он сунул одну руку мне под колени, а второй обнял меня за талию, поднял меня и посадил на место. Я задержала дыхание по двум причинам. Во-первых, в надежде, что материя не порвется пополам, если я замру, а во-вторых, потому что не слишком рассчитывала, что это сработает. Надежда победила, и ткань не порвалась.

— Спасибо, — сказала я, когда Колт убрал руки.

Он смотрел на меня и улыбался, и я поняла, что он считает меня сумасшедшей.

— Тебе весело? — спросила я.

— Да, — ответил он и отошёл.