— Фебрари, — прошептал Колт.

— И до сих пор думаю, только... больше мне от этого не больно.

Его рука скользнула с моей шеи в волосы, и Колт слегка потянул их. Когда я откинула голову, он опустил лицо ко мне и поцеловал меня.

Его поцелуй был со вкусом зубной пасты, и я подумала, что это лучшее, что я пробовала в жизни.

— Что так долго? — заорал Морри. Колт поднял голову, и на этот раз его улыбка была весёлой.

— Заткнись, Морри! Мы выйдем через секунду, — прокричала я в ответ, всё ещё прижимаясь к Колту.

— Поживее, я голодный, — продолжал орать Морри, и я услышала смешок Тьюздей.

Я сильнее прижалась к Колту.

— Он такая заноза в заднице, — заметила я, но поскольку Колт находился в моих объятьях, а моя семья — в соседней комнате, то я продолжила: — Но я всё равно люблю воскресенья.

— Лучший день недели, — ответил Колт.

— Абсолютно, — улыбнувшись, согласилась я.

— Малыш, — окликнул он, как будто я не стояла в его объятьях.

— Что?

— У нас впереди все воскресенья в мире, — напомнил он мне.

Я склонила голову набок, почувствовав, что моя улыбка изменилась, и произнесла единственное слово, которое пришло мне на ум, чтобы выразить, какое счастье я испытала при этой мысли:

— Да.

Потом я решила, что Морри может подождать ещё чуть-чуть, а вместе с ним федералы и программа по защите свидетелей, встала на цыпочки и поцеловала Колта в нашей ванной.

* * *