Неужели я окончательно успокоилась, и Ник стал мне совершенно безразличен?
Нет, только не это!
Безразличие медленно поглотит меня, словно тяжёлая, неизлечимая болезнь. Мне нужен Ник. Без него я не смогу жить дальше.
Вывод?..
За день не произошло ничего особенного, если не считать, что Милли беспрестанно ворчала, что она, как дура, полночи просидела перед картиной.
— Сдаётся, что вы разыграли меня, мистер Николас!
— Не хотите — не верьте. Я видел, как вы себя чувствовали после встречи с той, которую звали Джина. Не хочется, чтобы подобное повторилось ещё раз…
…К полудню пошёл дождь. Тучи затянули небо, стало темно. Во дворе лужи покрылись пузырями.
— Ну, вот и осень, — печально объявила Милли. — Удивительно, что в этом году лето ещё так долго держалось….
Николас не ответил. Он, молча, смотрел в окно, в запотевший квадрат стекла, который периодически прорезала сеть разбегающихся в разные стороны капель.
— Рыба скоро уйдёт в глубину, — неожиданно произнёс он.
— Что вы сказали?
— Я говорю, что вы правы — осень уже на пороге. Вода в озёрах и реках становится мутной, рыба уходит в глубину, поближе к илистому дну. Вот точно также и мы с Дженни ушли в глубину подальше друг от друга два года назад. Думали, что на время, а получилось — навсегда.