В нашем мире есть место только нам и отражению других людей, перемолотых в мясорубке нашего восприятия, плоских, однобоких — таких, какими мы их видим, иногда даже закрываем глаза и не видим, а представляем. Мы совершенно одиноки в темнице своих иллюзий, но все кажется таким осязаемым, таким верным. И когда солнечный свет вдруг пробивается в царство тьмы, ошибочно принимаемой нами за свет, большую часть жизни, этот солнечный свет кажется уродливым, ослепляет так, что хочется нанизать глазные яблоки на пальцы, лишь бы не видеть.

И как виним мы тех, кто всего лишь хотел приоткрыть шторы, проветрить затхлую комнатушку, как неистово ненавидим их и желаем забыть.

Но, однажды увидев солнечный свет, уже очень сложно представить на его месте что-то другое.

Приходится очень изощряться, чтоб снова закрыть шторы.

Ведь знаете, никто не хочет жить в реальном мире.

Никто толком и не знает, что это.

Людей так много, и они постоянно размножаются, постоянно делают новых людей, умирают, конечно, тоже, но их все равно так ужасно много, и они такие разные.

«Люди разные», — твердит все вокруг, «не стоит судить по себе», и все такое.

Но едино одно — все люди хотят быть счастливыми. У всех конечно, разное представление о счастье. Вот, я когда мне было семь, была убеждена, что буду счастлива, только когда хорошенько разобью кулаком телевизор и окажусь бок о бок с Ксеной победительной воинов. А кто-то хочет проторчать всю жизнь в монастыре, наслаждаясь уединенным молчанием и скромной пищей, проводя часы в блужданиях по своим внутренним просторам.