— Понятно! — Хмыкнул Денис. — На свежем воздухе пробудился жизненный аппетит.

— Да! Мне хочется визжать от радости. От веры в светлое будущее. И я хочу, ну просто ужасно хочу, что бы это могло произойти и с другими, с теми, кто остался на нашей с вами, куда не крути, родине. Что бы какие-нибудь добрые ребята откопали ваш клад и подарили его всем! Не знаю, что это должно быть — строительство театров, помощь инвалидам, создание хосписов, детских санаториев, хороших больниц. Не знаю! Уверена в одном эти украденные у советских граждан миллионы должны вернуться людям, каждому, кому недостает тепла заботы и радости…

— Какое вдохновение! Какой полет мысли, милая. Мы обязательно создадим какой-нибудь благотворительный фонд, когда немного раскрутимся. А что? В общих чертах все уже продумано. — Антон принял позу экскурсовода, благоговейно застывшего у мирового шедевра. — Заселяюсь в свой домик, объявляю его родовым замком и превращаю в отель. Все аристократы давным-давно так делают. Для ресторана сочиню коронные блюда «Куропатка с хреном а ля Роузи» и «Сосиски московские „палец мертвеца“», «Яйцо общепитовское под майонезом». Готовить, конечно, будет сама баронесса.

— Нет уж! Для меня оставь, пожалуйста, место платной партнерши в дансинге. Там же будут танцы? Лет на двадцать, по крайней мере, от кухни избавлюсь. — Шагом модели, элегантно закинув за спину угол пледа, Аня прошла по палубе… — Ну как? — Подмигнула она зрителям.

— Сногсшибательно, — в один голос отозвались оба.

— Интересно, мне долго ещё придется ходить в одеяле? — помрачнела Аня.

— В одеяле и бриллиантах — ужасно. — Огорчился Тони. — Надо было беречь свою кружевную рубашечку — эта вещица поистине мемориального значения. Вот я — очень горжусь брюками! Узнаешь? Сдадим в музей Роузи. В них я извлек тебя из морской пучины. А для выхода на берег использовал те, что были от костюма, приготовленного к бракосочетанию — такие шикарные, черные! Но эти дороже. — Засунув руки в карманы, Антон изобразил памятник Маяковского. — «Я достаю из широких штанин…» Ой, ой-ё-ёй, натурально достаю… — Он медленно вытащил руку, в ней что-то блеснуло, поднялось в воздух, закачалось золотым маятником.

— Медальон… — Выдохнули Денис и Аня.

— Шид! — Антон хлопнул себя ладонью по лбу. — Перед вами редчайший экземпляр интуитивной одаренности. Антон Грюнвальд — феномен подсознательного авантюризма… Вообразите — еле живой от холода, тащу утопившуюся даму, вспоминаю свою первую любовь, увидав левое колено с поджившими царапинами и одновременно в этом сумбуре высоких чувств… Заметьте, совершенно механически, — засовываю в карман оборвавшуюся безделушку. Вот что значит хорошая воровская школа! Нет, нет, не смущайтесь, господа! Я старался учиться всему. А заодно — искусству облегчать карманы. Но этот случай был единственным, когда теория воплотилась в практику.