— Зачем? Я возвращусь в Москву.

— С крадеными миллионами? После того, как покинула страну нелегальным образом и была центральным участником крупнейшей мафиозной разборки? Не советую… Слава, конечно, заманчивая штука. Но не такой же ценой! — Денис вздохнул. — Ручаюсь, что больше пары недель твоя жизнь на родине не продлится. Уж очень многие люди мечтают повстречаться с вдовой Лешковского.

— Верно… В Москву лучше не соваться. Чем тебе не подходит Рио? Климат прекрасный, головокружительные возможности для состоятельного человека! Пора научиться смотреть на вещи реально. — Антон направился в рубку. — Так или иначе, раз уж мы волею судеб стали хозяевами этого золотишка — добудем его. Это разумнее, чем отдаться в руки ФБР и ввязаться в многолетний судебный процесс, в результате которого «золото партии» попадет в карман «новых капиталистов».

— Согласно. Достанем клад, потом все хорошенько продумаем и начнем действовать в интересах мира и гуманизма. Мне пора варить кофе. А следовательно, отправляться в камбуз. — Аня примирительно подмигнула обоим мужчинам. — Не станем делить шкуру не убитого медведя. Мы все — благородны, великодушны и милосердны. А значит, если победим, — поступим по справедливости.

— Большие деньги делают с людьми страшные вещи… — Денис мрачно покачал головой. — Я лично вынесу испытания роскошью. Никогда не хлебал лиха, не переживал пытку нуждой… Достаточно зрел, опытен и благожелателен. Участие в Еврокомиссии обязывает к разумным и гуманным акциям. Я всегда мечтал о карьере общественного деятеля в просвещенной стране… О посильном вкладе в дело развития мирового процесса… Между прочим, ничто так дорого не стоит, как альтруизм и бескорыстие. Особенно в мировых масштабах.

— Слышишь, Анна? Идейный лидер у нас есть. А я так соскучился по гражданскому пафосу! — Антон положил на штурвал здоровую руку. — Подсоблю партнеру. Главное теперь — не сбиться с курса!

— Вот именно! — Аня обняла своих спутников, держащих курс в туманное неведомое утро. — Попробуем не ссориться, а просто смаковать радость. Вот этот самый момент, между утром и днем, между Францией и Англией, юностью и зрелостью, прошлым и будущим…

— Между завтраком и ланчем. Жизнью и смертью. Бедностью и богатством, — продолжил Денис.

Антон удивленно округлил желтые глаза:

— Между трагедией и фарсом, влюбленностью и любовью…

— Все, все, все! Я сейчас заплачу. — Перебила Аня. — «Оду к радости» уже сочиняли не раз. Предпочитаю Бетховена.

— Врубить? — Предложил Антон. — Здесь полно классики и динамик прямо на корме. «Стрекоза» была перекуплена шефом у родственников умершего композитора. Забавный, говорят, был старикашка. В девяносто лет стал писать рок-оперу и назвал её, что меня приятно поразило: «Юные забавы». Героиню этого гедонистического произведения звали Стрекоза.