— У тебя потрясающе оригинальные интересы и знакомства.

— С Рудольфом я познакомился три года назад, когда взял свой первый «Гран-при». И мы подружились. А про автомобиль узнал год назад. И, знаешь, от кого? От Мориса. Сам того не ведая, он подсказал мне одну идею.

Сандре нравилось смотреть, как управлял Берт огромным тяжелым автомобилем. Руль в нем располагался слишком высоко, а ветровое стекло казалось маленьким, как амбразура в бронетранспортере. И даже по пыхтению отлично налаженного Бертом двигателя чувствовалось, с каким трудом поднимает вверх автомобиль свой тяжелый кузов.

— Отличная машина, не правда ли? И сделана с большим шиком. Смотри: все эти блестящие кнопочки, рычажки, блестящие заклепки, эта старая потертая кожа — рассчитаны на века. Только крышу сделали где-то в сороковых годах. Ведь у этого парадного экипажа был откидывающийся верх.

— Мне нравится старикан. — Сандра ласково провела ладонью по панельной доске, оснащенной уймой приборчиков старомодного вида, словно явившихся из фантастической повести Герберта Уэллса «Машина времени». — Но что за странная фантазия, Берт? Мне нужно проникнуть в твой замысел. Мы бежали, как сумасшедшие, из твоего дома на острове…

— Из нашего дома. — Поправил Берт.

— Потом ты приволок меня в заброшенную мастерскую и вывел этого красавца. Я была уверена, что в него придется впрягать лошадь, но мы едем, да ещё как!

— Еще бы, я провозился с машиной целую неделю! И получил огромное удовольствие. Это не была работа слесаря, нет, Сандра. Я выполнял миссию прозектора.

— То есть, человека, который вскрывает в морге трупы?

— Именно. — Кивнул головой Берт.

— Что же ты искал в старых внутренностях?

— Печать сатаны. У этого автомобиля биография матерого убийцы.

— Значит, он из компании «бриллианта Хоупа»? Жутко!

— Не хочу тебя пугать, детка, но самое страшное состоит в том, что мне ничего не удалось обнаружить. Ничего такого, что могло бы свидетельствовать о вмешательстве потусторонних сил.

— Ты стал мистиком, Берт?

— Мистическим авантюристом. Наверно, мне скучно жилось с моими миллионами. Скучно без трассы, ежедневного риска и гонок, гонок, гонок… Берт нажал на клаксон в виде резиновой груши, закрепленной у бокового стекла. Ехавшие навстречу велосипедисты шарахнулись в сторону от резкого, каркающего звука.

— Ну и голосок у нашего дедули! Устрашающий.

— Сандра, помнится, как мы летели с тобой по серпантину в темноте… Я в гипсе или, кажется, с палочкой, ты — в кресле…

— Без кресла. Ты же вытащил меня и посадил в машину… Не поверишь — я была жутко счастлива тогда. Отчаянно счастлива… Мы так неслись, словно хотели ухватить жар-птицу…